Кэш
Шрифт:
— Делай то, что должен. Мне нужно немного поспать, — сказал я, кивнув Репо, который, казалось, был рад последовать моему примеру. — У меня завтра встречи и все такое. Не хочу появляться с похмелья. Это серьезное дерьмо.
Мужчины кивнули, но я видел, как один из них залез прямиком в телефон, набирая цифры. Без сомнения, он звонил сучкам. И это было отлично. Они могли бы повеселиться.
На сегодня с меня было достаточно нервотрепки.
Глава 6
Ло
Я не успела сделать и четыре шага, как кто-то схватил меня сзади,
— Ты облажалась, Уиллоу, — сказал он мне на ухо так, словно его зубы были стиснуты. — Все это гребаное время, делая осторожные шаги, оставаясь под прикрытием радара. Ты окончательно, окончательно облажась.
Он казался взволнованным этим фактом. Черт возьми, он был в восторге от того, что я знаю этого ублюдка. Я также знала это, потому что чувствовала, как его член давит на меня через джинсы, когда я пыталась поднять ноги, чтобы снова пнуть его. Мои ноги встретились с бедром, но не настолько сильно, чтобы нанести какой-либо урон.
Этого не могло быть.
Блять, блять, нет.
Я почувствовала, как нарастает истерика, безумная и бесполезная, отчего у меня кружилась голова и сжималось горло. Каждая тренировка по самообороне, каждый час, проведенный в схватке в этой самой позе, просто вылетел из моей головы, оставив меня цепляться за его руки, как какой-то прохожий, пойманный на улице.
— Даже не спросишь, где ты облажалась, Уиллс? Как это не похоже на тебя, — прорычал он, подталкивая меня вперед. Одна сторона моего лица (вместе с остальной частью тела) столкнулась со стеной достаточно сильно, чтобы мое зрение на секунду пропало. Но я не потеряла сознание в блаженном забытьи. Что я получила, так это крепко прижатое к моей шее предплечье и твердое, неподатливое мужское тело, еще сильнее вдавливающее меня в стену.
— Отпусти меня, — сказала я, желая, чтобы мой голос звучал сильнее. — Ты не имеешь гребаного представления, что ты делаешь.
— О, сука, я точно знаю, что делаю, — проворчал он, когда его рука скользнула под мою футболку, обвиваясь вокруг живота, заставляя меня пожалеть, что я не могу содрать кожу, чтобы никогда больше не чувствовать его прикосновения. — Это было очень, очень давно. Кожа все такая же нежная, — сказал он тихо, почти соблазнительно. Я почувствовала, как мой желудок сжался, когда его пальцы играли с нижней частью моего лифчика.
Все, о чем я могла думать, было: нет.
Немного придя в себя, я ударила его ногой и подняла локоть, ударив его по ребрам, удивив его настолько, что его рука упала с моей шеи и дала мне возможность повернуться. Прежде чем он успел втянуть в себя воздух, мой кулак приземлился точно, сильно ударив его в нос, и я с удовлетворенным отвращением наблюдала, как начала литься кровь.
— Тупая дрянь, — прорычал он и бросился на меня, и я поняла, что влипла.
Я была натренирована. Я была опытна.
Тем не менее, я все еще была женщиной, и независимо от того, насколько опытной вы себя сделаете, независимо от того, насколько хорошей вы станете, у вас всегда будет физический недостаток против мужчины намного выше шести футов и сложенного как полузащитник.
Я никогда не была сторонницей сексизма, но я также знала, что некоторые ограничения связаны с моим полом.
Я только надеялась, что выберусь оттуда живой, когда его рука взметнулась назад, и я почувствовала, как вся мощь взрослого мужчины ударила меня в челюсть, отправляя в полет. Взрыв
— Тебе это никогда не сойдет с рук, — сказала я, пытаясь подавить старый, знакомый приступ неподдельного страха. Я так давно этого не чувствовала, с тех пор как поняла, насколько я в полном дерьме, как полностью лишена надежды на спасение. У меня всегда были свои мужчины и женщины. У меня всегда кто-то был за спиной. Впервые за столько лет, о которых я и думать не хотела, я была совершенно одна.
— Что? Ты собираешься заставить своих друзей-хакеров выследить меня? Чтобы твои друзья-снайперы прикончили меня? — Мои глаза, должно быть, расширились, а рот открылся, потому что его красивое, злое лицо исказилось уродливой усмешкой. — Не думала, что я знаю о них? — спросил он, качая головой.
— Ты не так умна, как всегда считала, Уиллоу. — Он сидел своей жопой на пятках, наблюдая за мной в течение минуты. Я могла бы вывернуться. Я могла бы ударить, но энергия была бы потрачена впустую. Лучше подождать, посмотреть, куда он планирует двигаться дальше, поберечь силы до тех пор, пока у меня не появится реальный шанс.
Он прищелкнул языком.
— Наверное, я должен преподать тебе урок, а?
Наверное, я должен преподать тебе урок, а?
Эти слова.
Черт.
От этих слов тошнота подступила к моему горлу, угрожая вполне реальной вероятностью того, что меня вырвет. Но затем он переместил свой вес, и у меня была доля секунды, чтобы заметить, как его кулаки поднялись, прежде чем началась боль.
Казалось, это длилось целую вечность, кулаки били меня в челюсть, в скулы, в живот, его сапоги били по ребрам, по спине. Невозможно было описать боль от побоев, описать, как все эти ощущения были весьма своеобразны, но в то же время, как все они начали сливаться воедино, пока это не стало всем, что было в мире: калечащая, немыслимая боль, которая, как вы надеялись, причинит достаточно боли вашему телу, чтобы сдаться и позволить вам потерять сознание.
Все, что я могла слышать, это его рычание, его злобный голос, выкрикивающий «сука, потаскушка, дрянь, шлюха» с каждым ударом. Потом, некоторое время спустя, я услышала крики. Я даже не осознавала, что это исходит от меня, пока не почувствовала боль в горле.
И вдруг я услышала выстрелы. Сначала я услышала их с неподдельным облегчением: все кончилось. Он выстрелил в меня. Я должна была умереть. Слава Богу.
Но потом я почувствовала только замешательство, когда он сел на пятки, его брови сошлись вместе, как будто он тоже был озадачен.
— Мы идем за тобой, ублюдок! — Я услышала крики снаружи. И вдруг с меня свалился весь этот груз. Я повернула голову, чтобы посмотреть, как он бежит к двери, где, как я предполагала, он попытается скрыться на старой свалке позади дома. Некоторое время я смотрела на дверь. Пять, десять минут, не знаю, сколько времени, но я была уверена, что он вернется. Когда прошло больше времени, а он все не появлялся, я медленно попыталась подняться. Боль в моем мозгу кричала о вполне реальной вероятности перелома ребер, и я чувствовала, как горячие и быстрые слезы текут по моим щекам, обжигая открытые порезы, которые, как я знала, были расположены на моем лице.