Кэш
Шрифт:
— Мне нравятся эти истории любви вампиров и оборотней, — возразила она с улыбкой, которая почти заставила меня сделать шаг назад, это было так искренне, открыто.
— Конечно, — я улыбнулся в ответ, вытаскивая из сумки один из ее любовных романов и легонько постукивая им по лбу.
С этими словами я повернулся к лестнице.
— Что ты делаешь с моей книгой? — потребовала она, но шла вместе со мной.
— Не знаю. Может быть, мне понадобится... литературная порнография попозже, — засмеялся я.
— Грубиян. Отдай
— Что? Ты можешь использовать ее, чтобы разогреться и пощелкать переключатель, а я — нет...
— Пощелкать переключатель? — спросила она, стоя у кровати и улыбаясь.
— Да, ты знаешь... пощелкать переключатель, отполировать жемчужину, дважды щелкнуть мышкой... — Я замолчал на звук ее смеха. Он был такой, каким я его запомнил — женственный, звонкий.
— Ты смешной, — сказала она, качая головой.
— Тебе это нравится, — огрызнулся я, протягивая руку за спину и стаскивая футболку. Я постарался не улыбнуться, когда ее рот слегка приоткрылся и дыхание стало чуть менее ровным. Она была права — я дерзкий ублюдок. Поэтому я знал, что у меня хорошее тело. Не огромное, я никогда не был тем типом мужчины, которому нужны были мускулы настолько большие, что он не мог опустить руки по бокам. Я потянулся к своим брюкам и сбросил ботинки.
Мои руки как раз сняли их с бедер, когда она тяжело сглотнула. — Что ты делаешь?
— Душ, детка, — сказал я, проходя мимо нее в коридор. Я как раз собирался свернуть за угол и скрыться из виду, когда спустил боксеры и показал ей свою задницу. Мне не нужно было видеть, чтобы понять, что она наблюдает. Я улыбался всю оставшуюся часть пути, пока не встал под душ, протянул руку и разобрался с эпическим случаем синих шаров, которые она мне оставила.
Я вернулся с полотенцем, висящим низко на бедрах, чтобы найти ее в постели, переодетую в одну из моих футболок. Я был уверен, что у нее в сумке найдется что-нибудь для сна, но вместо этого она выбрала мою одежду. Понимала она это или нет, но это что-то значило.
— Так какой фильм мы смотрим? — Спросил я, подходя к шкафу и отыскивая пару черных спортивных штанов. Я чуть повернулся в сторону, сдернул полотенце и натянул штаны.
— А... Что? — спросила она, качая головой, когда молчание затянулось.
— Кино, Ло, — уточнил я с понимающей ухмылкой.
— А, точно. Хм. Я не знаю. Что-то без насилия. Мне и так хватает этого дерьма в моей жизни.
Я кивнул, пролистал список по запросу, выбрал самую последнюю глупую комедию и поставил ее. Я забрался на свою половину, положив руку на спинку кровати.
Она наполовину смотрела фильм, и я чувствовал, что ее взгляд падает на меня чаще, чем случайно. — Ты пододвинешься или как, красавица? — Спросил я, наклоняясь к ней и теребя прядь ее волос рукой, лежащей на подушке. Прошло
— Не порть все, — огрызнулась она, но злобы в ее словах больше не было.
— Нет. Я бы этого не хотел. Итак, — продолжал я, не в силах сдержаться, — тебе нравится мое обнаженное тело, да? — Полувздох, полуфыркание вырвалось у нее. — Я тебя не виню. Оно чертовски восхитительно. Они должны построить мои статуи. — При этих словах я снова услышал ее звонкий смех и улыбнулся. — Знаешь, что?
— Нет... Что? — спросила она без колебаний.
— Они должны построить и твои статуи тоже.
Она вскинула голову и закатила глаза. — О, пожалуйста. Я приближаюсь к сорока годам. Никто не строит статуи похожие на мое тело…
— Лучшие сиськи, которые я когда-либо видел.
Она улыбнулась и покачала головой. — И учитывая то огромное количество сисек, к которым были прикованы твои глаза...
— Точно, — согласился я, протягивая свободную руку, чтобы ущипнуть ее за нос.
Ее брови сошлись вместе, как будто она пыталась что-то понять.
— Ты в хорошем настроении.
— Я всегда в хорошем настроении.
— Ты не был таким... два часа назад.
— Если это было два часа назад, так какого хрена мы говорим об этом сейчас?
Она слегка поджала губы и кивнула. — Хорошая мысль.
— Так мы смотрим этот фильм или как? — спросил я, и ее голова снова легла мне на грудь.
— Конечно. Если ты сможешь заткнуться на время, — сказала она, ее слова были теплыми и дразнящими.
— Никаких обещаний.
— Ты все еще говоришь.
— И ты тоже.
Мы заснули незадолго до того, как пошли титры.
Я проснулся от того, что она целовала мою грудь, сон отступал, как туман от этого ощущения.
— Детка... — Я услышал свой голос, хриплый и уже возбужденный. Ее тело пошевелилось, и ее ноги опустились по обе стороны от моего тела. Ее губы медленно скользили вниз по центру моего живота, ее мягкие волосы щекотали мою кожу. Моя рука двинулась вниз, собирая ее волосы с одной стороны шеи, так что я мог наблюдать, как ее язык скользнул вниз, чтобы провести по коже прямо над поясом моих штанов.
— Ло, детка, если это какая-то расплата... — Я вздрогнул, одна моя рука сжалась в кулак, когда ее зубы впились в мою кожу.
Услышав мои слова, она снова сдвинулась и посмотрела на меня сверху вниз. Ее бедра переместились ниже и скользнули по моему члену, и наши рты открылись со стоном.
— Не расплата, — сказала она, ее глаза потемнели.
Черт, спасибо.
— Не больно? — Спросил я, прижимая руку к ее ребрам.
— Я буду в порядке, — сказала она, снова касаясь моего члена.