Кето. Почему так популярна и эффективна низкоуглеводная диета

Таубс Гэри

Проблемы с лишним весом могут усугубиться от стандартных советов, которые слышит любой полный человек: ешь меньше, занимайся спортом больше. Голодай, если потребуется. Если того, чей организм запасает жир и вызывает чувство голода, заставить ограничивать себя в пище, по сути, голодать еще активнее, – неудивительно, что такие советы не помогают, а мы, если не сразу,

то в конечном итоге срываемся.

– Такая теория, – говорит Аствуд, – объяснила бы, почему диеты настолько неэффективны и почему полные люди так несчастны, когда на них сидят. Она бы также помогла психиатрам, которые вынуждены выслушивать рассказы о разного рода снах, в которых фигурирует еда, от своих страдающих ожирением пациентов. Кто бы из нас не думал постоянно о еде, испытывая чувство голода? Прибавьте к физическому дискомфорту эмоциональный стресс от того, что вы полный, вечные насмешки и подколы со стороны стройных людей, постоянную критику, обвинения в неутолимом жоре и недостатке силы воли, бесконечное чувство вины – и вот вам причины эмоциональной расшатанности, с которой пациенты приходят к психиатрам.

Быть может, неподходящее тогда было время, или аудитория такая попалась, узко мыслящая, в то время медицинские исследования и практика жили в некоем вакууме. Однако Аствуд выступил с речью прямо перед революцией в сфере эндокринологии. Его мнение по поводу тесных отношений ожирения и диабета 2-го типа, которые мы рискуем заработать по мере того, как взрослеем и набираем вес, было довольно метким. Подводило оно к тому, что лечение и профилактика одного походило бы, если не в точности повторяло, на лечение и профилактику другого. Аствуд выступал перед эндокринологами, которые не сталкивались с «повседневной» формой ожирения, о которой он говорил. Забота об этой проблеме лежала не на их плечах и, вероятно, не входила в сферу их интересов, а в начале 1960-х годов ожирение и близко не достигло тех масштабов, с которыми мы имеем дело сегодня.

В то время, как объяснил Аствуд, лечением ожирения занимались прежде всего психиатры и психологи. Они были квалифицированными

специалистами, которые обучали полных людей тому, как похудеть, и, вероятно, разъясняли нам природу этого расстройства. Неудивительно, что на проблему они смотрели со своей колокольни и поэтому видели людей, страдавших ожирением на почве ментальных, эмоциональных и поведенческих расстройств. Они с легкостью проигнорировали развернувшуюся революцию в сфере эндокринологии, потому что та не входила в их область изучения проблемы (диетологи, впрочем, сделали то же самое). Они читали различные медицинские журналы, посещали конференции, их принимали в университетах и медицинских школах. Пусть даже эндокринологи и решили бы проблему, психиатры и психологи, вероятно, не заметили бы этого или попросту не согласились с ними, так как усердно трудились над вопросом, как помочь полным людям справиться с их внутренним нервным напряжением и есть меньше.

Дело в том, что в тот момент, когда Аствуд представил свою речь общественности, мысль о первостепенности обжорства уже победила. Мир исследований на тему ожирения был так мал, что контроль над мыслями медицинского сообщества и обычных людей был сосредоточен в руках всего нескольких влиятельных людей.

– Ожирение – это вопрос баланса, а точнее, дисбаланса количества потребляемой пищи и потраченной энергии, – повторяли они, будучи безоговорочно уверенными в собственной правоте. Мысль казалась столь очевидной, что почти все мы поверили в нее, не задаваясь вопросами. Даже один из лучших врачей того времени, эмпатичный Бернард Лаун, лауреат Нобелевской премии, поверил в нее. В своей книге «Утерянное искусство врачевания, или Сострадание в медицине», он написал, что ожирение является «врожденным неадаптивным поведением сродни алкоголизму или пристрастию к сигаретам или наркотикам… отсутствию самоуважения, навязчивым рабочим привычкам и простому неумению радоваться жизни». Даже те, кто страдал ожирением, начинали винить себя в подобном состоянии.

Конец ознакомительного фрагмента.