Кей&Джема

Сокол Лена

– Всё в порядке. Вы не должны извиняться, – улыбнулась горничная.

Дочь мэра не знала, что ответить.

Ей было неловко. Она с детства жила в достатке, но так и не привыкла к тому, что с людьми, которые помогают по дому, необходимо было общаться сдержанно и свысока.

– Яна, – окликнула она ее снова.

– Да? – Девушка застыла на пороге ее комнаты с подносом в руках.

– Не знаешь, мой отец не освободился?

– Э… похоже, у него важное совещание в кабинете, – замялась горничная.

– Всё ясно.

Как обычно. Еще и этот переполох с граффити.

– А

ты не знаешь, что это за рисунок на стене нашего дома? Кто его оставил? Что он значит?

Глаза Яны обеспокоенно забегали.

– Нет. – Она опустила глаза.

– Хорошо, иди.

Дверь закрылась, и Джема поднялась с кровати. Встала у зеркала, поправила форму. Удивительно, но сегодня она себя не узнавала. Те же буйные темные кудряшки, то же бледное, ничем не примечательное лицо, та же фигура, кажущаяся по-мальчишечьи угловатой и худой. И что-то всё равно изменилось. Может, взгляд?

И вроде бы минуту назад она собиралась позвонить Ксюше и всё рассказать, но теперь не знала, с чего начать.

Как можно было сказать лучшей подруге, что сама помогла ночью преступнику, который нагрянул в их дом ради акта бессмысленного вандализма? Варвар, дикарь, вор, бандит – вот кого она скрывала от отца. И от этого становилось жутко стыдно.

И чем подробнее Джема прокручивала в голове сцену их встречи с незнакомцем, тем меньше логики находила в своих действиях. Ей не было никакого оправдания!

И всякий раз, вспоминая его, девушка обнаруживала в памяти новые детали: колючий взгляд в темноте, короткие беспалые спортивные перчатки на руках, блеск серебряной цепи на шее в тот момент, когда она сняла с него платок… Столько всего – и ничего. Пусто.

По таким приметам преступника не найти.

Девушка взглянула на часы. Пора было ехать в академию. Роза всегда отвозила ее именно в это время. Но сегодня мачеха почему-то не торопилась, и Джема даже не знала, как ей лучше поступить: ждать, как было велено, или спуститься вниз. Спустя минуту решила, что про нее просто-напросто могли позабыть в такой суматохе – нужно было напомнить о себе.

Она взяла сумку, закинула на плечо и осторожно вышла из комнаты. В полной тишине, разбавляемой лишь гулом голосов за окнами, девушка спустилась в гостиную. Огляделась. Розы не было видно, поэтому Джема инстинктивно двинулась в сторону кабинета отца.

Признаться или нет? Если да, то как объяснить? Если нет – каким образом вернуть кулон? Как вообще жить дальше, осознавая свою вину в том, что вор смог сбежать от охраны? Еще и эта картина на фасаде не давала ей покоя. Стоило закрыть глаза, и она видела лица горящих в огне детей, слышала их беспомощные крики.

– Валера, дело приобретает серьезный оборот! – послышался голос отца из кабинета.

Джема прижалась к стене, вслушиваясь.

– Мы повязаны оба, вот и давай будем возникающие проблемы решать вместе, – продолжил он. – Дошло до того, что эти подонки вломились ко мне, понимаешь? Они испоганили фасад дома, и всё это засняли чертовы газетчики! Нет, я не включаю заднюю, Валер…

Услыхав стук каблучков на лестнице, девушка испуганно отпрянула от

двери. Желая прошмыгнуть незамеченной из коридора в гостиную, она пробежала на цыпочках по ковру и вдруг нос к носу столкнулась с мачехой.

– Джема, ты готова? Я вроде попросила подождать меня в комнате, – нахмурилась она.

Девушка вытянулась в струнку:

– Я переживала, что опоздаю.

Роза бросила взгляд на экран смартфона:

– Мы еще успеваем. Идем. – Она указала на дверь.

Джема послушно проследовала к выходу, по пути заметив наблюдающую за ними из коридора Яну. Горничная испуганно дернулась, поняв, что ее заметили, и торопливо скрылась за углом.

«Значит, видела, как я подслушивала у кабинета отца», – с неудовольствием подумала Джема. Она не знала, стоило ли опасаться, что ее могут сдать. В любом случае ничего такого уж криминального в том, что ее застали, не было. И, честно говоря, быть всё время примерной и правильной не так уж весело. Неужели она не имеет права даже на маленькую ошибку?

По дороге в академию Джема впервые внимательно наблюдала за происходящим вокруг. Разглядывала шикарные особняки соседей, провожала взглядом встречные автомобили, внимательно вглядывалась в витрины бутиков и блестящие фасады деловых центров. Каждый день они следовали одним и тем же маршрутом: элитный поселок, туристический центр города, бизнес-квартал, высшая академия.

Здания по дороге до вуза были выстроены в едином стиле, они сверкали новизной, чистотой, идеальностью. Словно и сам этот путь был проложен специально для туристов и обеспеченных господ, таким напыщенным, чопорным и неживым всё казалось. Специально выстроенная сказка для богатеев – живи и радуйся, вокруг все свои.

Никогда прежде ничего подобного не приходило ей в голову. А теперь буквально по пятам за девушкой ходило ощущение, что ее обманывают. Глаза сами выискивали на стенах зданий следы краски и находили: вот тут что-то было аккуратно замазано в несколько слоев белым, и вот там – неаккуратной заплаткой поверх темных чернил светлело розоватое пятно на фоне светло-красного кирпича фасада.

Дорога до академии приобрела новые, не слишком отчетливые краски. И Джеме отчаянно захотелось свернуть с этого маршрута и хоть раз в жизни увидеть что-то другое. Что-то помимо того, что ей позволялось видеть и знать. Что-то, что находилось за пределами выстроенного для нее заботливыми родителями идеального мира.

5

Лиловый сумрак над верхушками гор бледнел, превращаясь в холодную туманную дымку. На фоне светлеющего неба всё резче проступали темные силуэты деревьев и округлая чаша долины, вдавленная в горный хребет. Плавные изгибы длинного молочно-белого побережья медленно приобретали четкие очертания.

Чернота сползала, смывая ночь с тихого прибрежного городка, и заря, разгораясь, наполняла берег до краев золотисто-оранжевым блеском солнечных лучей. Море словно замерло, птицы замолчали, встречая рассвет, и только ветер продолжал осторожно сдувать с утеса серебристо-туманные пушистые хлопья облаков.