Кейджера Гора

Норман Джон

– Почему меня принесли сюда? – спросила я свою гостью. – Зачем я здесь?

– Я не знаю, Госпожа, - ответила мне девушка.
– Я не одна из тех, кого могли бы проинформировать.

– О-о-о, - вздохнула я, не полностью понимая её ответ.

– Госпожа не голодна?
– вдруг спросила она.

– Да, - признала я, тут же вспомнив о мучившем меня чувстве голода.

Улыбнувшись, девушка легко и изящно поднялась на ноги и покинула комнату.

Я слезла с постели и встала рядом на прохладный плиточный пол, закутавшись в покрывало наподобие большого плаща.

От окна тянуло теплом и влагой. Я задавалась вопросом, в какой части света я оказалась, была ли это Африка или Азия.

Невольно мой взгляд зацепился за кольца по периметру софы, на полу, и за те два, что были вмурованы в стене, одно в ярде, а второе в шести футах от пола.

Я подошла к двери и осмотрела её. Ручка на ней имелась, но не было никакой возможности запереть её, по крайней мере, с моей стороны. Снаружи послышался неясный шум, и я поспешила отскочить вглубь комнаты.

Дверь открылась и на пороге появилась та же девушка, которая с лёгкой улыбкой на лице внесла поднос с блюдами.

– Госпожа уже встала, - отметила она, помещая поднос на низком столе.

Она расставила блюда на подносе, и, принеся одну из подушек, в обилие раскиданных вдоль стен комнаты, уложила её перед столом. Пока она ходила, я рассмотрела на подносе, тарелку с фруктами, несколько клиновидных ломтиков желтоватого хлеба, и пиалу с горячей, судя по поднимающемуся парку, аппетитно пахнущей, темно-коричневой, почти чёрной жидкостью.

– Позвольте мне освободить Госпожу от покрывала, - заявила она, направившись ко мне.

Я испуганно отпрянула.

– Сейчас довольно тепло для этого, - Сьюзан улыбнулась и подошла ко мне, протягивая руки к моему импровизированному одеянию, но я снова отстранилась. – Пожалуйста. Ну не надо стесняться. Я мыла Госпожу много раз. И Госпожа очень красива.

Я нерешительно позволила покрывалу соскользнуть до бедер. При этом я безошибочно разглядела восхищение в глазах девушки. Надо признать, мне это понравилось, и я больше не стала противиться тому, что она забрала покрывало.

– Да, - выдохнула она, - Госпожа действительно красива.

– Спасибо, - поблагодарила я её, наблюдая, как она сворачивает покрывало и укладывает его на большую кровать.

– Сьюзан, это - твоё имя? – поинтересовалась я.

– Да, Госпожа, - улыбнулся девушка.

– А Ты знаешь для чего нужны эти кольца? – наконец решилась спросить я, указав на тяжелое кольцо на полу, и те два, что висели на стене.

– Это – рабские кольца, Госпожа, - ответила Сьюзан.

– И в чём их назначение? – спросил я, напуганная её ответом.

– Рабов или рабынь можно привязать к ним верёвкой или приковать цепью, - пояснила девушка.

– Значит, в этом месте есть рабыни? – сделала я очевидный вывод, и

понимание этого ужасно встревожило меня, но, в то же самое время, я почувствовала и необыкновенное возбуждение. Мысль, что я могу оказаться рабыней, и что это могло бы означать для меня, внезапно, вспышкой молнии

пронеслась через моё сознание. В это мгновение я была столь взволнована, столь потрясена тем, чем это мне грозит, что едва удержалась на ногах.

– В этом месте живут настоящие мужчины, - сказала девушка.

– Ох, - я смогла только вздохнуть.

Я не поняла её фразы. Разве она не знала, что настоящие мужчины отреклись от своей природной сущности, отринули свою мужественность и подчинились предписанным стереотипам? Разве она не в курсе современных политических определений? Иногда я спрашивала себя, неужели не осталось иного вида мужчин, настоящих мужчин, таких, которые как настоящие львы, не склоняются перед отрицательным отношением окружения к их сущности, а просто следуют своим путём, предписанным им самой природой. И сама же себе отвечала, что нет, такие мужчины, конечно, не могут существовать. Они, настоящие мужчины не стали бы притворятся, что согласны с равноправием женщин, позволять им думать, что они то же самое, что и мужчины. Нет, скорее всего, как это и назначено их природой, они просто использовали бы женщин для своего удовольствия, держали бы их, властвовали над ними, владели и дорожили ими, возможно также как лошадьми или собаками, или… как женщинами, с дрожью подумала я.

– Не хотела бы Госпожа отдать должное её завтраку?
– спросила Сьюзан и, заметив, что я зачарованно смотрю на тяжёлое кольцо, вмурованное в пол, добавила, - Если Госпожа пожелает, то она может привязать меня к нему и выпороть меня.

Пораженная услышанным предложением, я уставилась на неё.

– Нет, - наконец смогла выговорить я.
– Нет!

– Я пока приберусь в комнате, - объявила девушка, - и наведу порядок, чтобы Госпоже было комфортно.

Она обернулась, отошла к стене комнаты, у которой стоял туалетный столик. Там Сьюзан принялась вытаскивать из выдвижного ящика стола различные предметы, такие как, расчески, щётки и пузырьки, и расставлять их на его поверхности, перед зеркалом. При этом двигалась она с невероятной грацией.

Взглянув в зеркало, она заметила меня, стоящую позади неё и наблюдающую за её действиями.

– Госпожа? – обратилась Сьюзан ко мне.

– Ничего, - отозвалась я, и она продолжила свою работу.

Она поправила подушки, до того беспорядочно лежавшие вдоль стены, затем подошла к раздвижным дверям в другой стене комнаты и сдвинула одну из них в сторону на несколько дюймов. Она просунула руку внутрь шкафа, оказавшегося за дверью, и извлекла оттуда нечто, что висело там, на крюке, подвешенное за петлю на ручке. Я задохнулась.

– Госпожа?

– Что это? – с дрожью в голосе спросила я.

– Плеть, - ответила Сьюзан, озадаченно глядя на меня, и видя мой интерес, она принесла её ко мне.

Я, рефлекторно, сделала шаг назад. Она держала это в руках поперёк тела. Белая рукоять плети в длину составляла около восемнадцати дюймов, и была расшита жёлтым бисером. К одному из концов рукояти крепилась петля, а с другого свисали пять гибких жёлтых ремней, примерно в два с половиной фута длиной, и полтора дюйма шириной каждый.