Кейт, истребительница демонов
Шрифт:
— Возможно, — не стал спорить Ларсон. — Дай-ка я немного подумаю.
Я подобрала под себя ноги и положила на колени подушку, стараясь устроиться поудобнее и рассчитывая, что его академические размышления не займут много времени. Было три часа ночи, и я смертельно устала.
Стюарт работал до двух, и я тоже не ложилась, притворившись, что сгораю от желания немедленно привести дом в порядок (дурацкая причина!). На самом деле я хотела дождаться, пока он ляжет. Когда он наконец сломался, я заявила, что должна разложить чистое белье, если мы не хотим в будущем
Убедившись, что Стюарт уснул, я закрыла дверь в нашу спальню, тихонько спустилась вниз, прокралась в гостевую комнату и плотно закрыла за собой дверь. Затем я набрала номер, который дал мне Ларсон. Он взял трубку после первого звонка, невероятно меня удивив. В три часа ночи я думала, что мне придется пообщаться с автоответчиком, и не рассчитывала, что мне ответит бодрый и совершенно не сонный голос.
После обычных приветствий я рассказала ему о событиях вечера, стараясь поточнее вспомнить все, что сообщил мне мальчишка-демон.
Было слышно, как Ларсон дышит в трубку.
— Кости, — повторил он. — Ты уверена?
Я была уверена, но быстро теряла эту уверенность.
— Думаю, да. Он говорил очень тихо, но мне кажется, я все правильно услышала. Хотя могла и ошибиться…
Он фыркнул.
— Будем считать, что ты услышала правильно. Пока это лучшая зацепка, которая у нас имеется.
Я наклонилась вперед, упираясь локтями в подушку и прижимая трубку к уху.
— А какие еще у нас имеются зацепки? Отец Корлетти ничего мне не сказал, а наш с вами разговор прервало появление Стюарта и детей, и вы не успели просветить меня на этот счет.
— Два года назад кто-то начертил на алтаре в маленькой церкви в Ларнаке несколько сатанинских символов, самыми заметными из которых были три переплетенные шестерки.
— Понятно. — Я поджала губы, потому что мне не хотелось признаваться в собственном невежестве. Но выбора у меня не было, и я спросила: — Вы не напомните мне, где находится Ларнака?
— На Кипре, Кейт.
— Правильно. Теперь вспомнила. Символы на алтаре?
— Краской из пульверизатора, — сказал он. — Полиция решила, что виноваты хулиганы подростки.
— Но у Ватикана другое мнение?
— Нет. Ватикан согласился с полицией. Но потом такие же знаки начали появляться и в других местах, и вред был нанесен более серьезный.
— В каком смысле? — покачав головой, спросила я.
— Были разгромлены офисы в соборе в Мексике.
— Офисы?!
— Именно, — мрачно подтвердил он. — Алтарь испачкали краской, но офисы разгромили по-настоящему. Были украдены или уничтожены документы.
— Какие документы?
— Пастора и всех остальных убили, — ответил Ларсон, — так что мы не знаем никаких подробностей.
Я кивнула, понимая, что он имеет в виду. Демоны — или их слуги люди — известны своим интересом к документации приходов. Им нужны сведения о падших верующих. Для демона нет ничего приятнее, чем подчинить себе душу некогда верующего человека. Что может быть лучше души того, кто совершил ошибку или начал сомневаться в могуществе Господа? Таким образом, всякий раз, когда в церкви случается скандальная история, демоны принимаются отплясывать на улицах города. В метафорическом смысле, конечно.
Я задумалась над его словами.
— Только документы? — спросила я. — Никаких реликвий?
— Нам про это ничего не известно.
— На самом деле?
Очень странно. Как правило, демоны предпочитают активные действия (например, уничтожают реликвии, если у них появляется такая возможность) исследовательской работе (я имею в виду чтение церковных документов).
— Это необычно, — проговорила я.
— Вот именно, — согласился со мной Ларсон. — Есть еще кое-что. Около четырех месяцев назад был уничтожен маленький бенедиктинский монастырь в Тосканских горах. Его разобрали по частям. Но только кельи монахов. Часовню не тронули.
— Боже праведный! — выдохнула я. — А монахи?
— Погибли. Убиты все, кроме одного.
Я тряхнула головой.
— А тот единственный?
— Самоубийство, — ответил Ларсон.
Я поднесла руку к губам.
— Вы серьезно?
— Боюсь, что да. Он выбросился из окна.
Я сглотнула, пытаясь привести мысли в порядок. Самоубийство — смертный грех. Что могло заставить монаха покончить с собой?
— И нам известно, что за всем этим стоит Горамеш?
— Тогда мы ничего такого не знали, — сказал Ларсон. — Вызвали местную полицию, но там сельский район, и расследование шло кое-как. Преступление приписали банде бродячих разбойников и дело закрыли.
— Но это еще не конец?
— Через неделю в больнице Флоренции появилась женщина. Полиция узнала, что она путешествовала пешком по Европе и остановилась в конюшнях монастыря. Она не видела, как произошло нападение, но под утро пошла в часовню помолиться. Именно тогда ее и атаковали. Ей удалось добраться до больницы, но ничего полезного она сообщить не смогла.
— Однако?
Я знала, что было еще кое-что.
— Ватикан узнал о женщине и отправил своих людей в больницу.
Я сжала подушку, уже понимая, что он скажет дальше.
— Она была истребительницей.
— Молодец, — похвалил он меня, словно хорошую ученицу. — К тому времени, когда она появилась, все монахи уже были мертвы. Она помешала демону, который буйствовал в часовне…
— В часовне?!
Демоны могут находиться на священной земле, но они испытывают страшную боль. Это первое, чему учат, когда ты поступаешь на службу в «Форцу»: если демон входит в церковь, открывается его истинная природа, так как он испытывает почти невыносимую боль. Вот почему священная земля помогает выявлять демонов.