Кэйтлин. Дочь оборотня
Шрифт:
— Ай, — Клод, схватившись за ногу, оторопело таращился на меня. — Как это у тебя вышло? Я не видел движения.
Я показала. Он вдруг ухмыльнулся:
— Ааа…знакомые вещи…И как это Хват решил тебя научить такому?
— Он помощник моего начальника…был..
— Тогда ясно. Значит, Фред тебя принял в семью?
Я пожала плечами. Откуда я знаю, куда меня приняли и кто. Вся моя жизнь — это сплошная тайна, и недоговоренности, и оговорки.
— А вы что, все тут знаете Фреда? — Да, я была зла.
— Лин, хороший оперативник
Затем он гонял меня на тренажерах, потом качала пресс, затем упражнения на гибкость. И после каждой нагрузки заставлял меня танцевать. И в конце подвел итоги:
— В целом неплохо, Терминатором тебе не стать, — на этих словах я скривилась, а он улыбнулся. — Здорового мужика в честном бою тебе не одолеть, так что направление ясно. Будем тренировать гибкость, скорость и…бег на длинные дистанции.
На том мы с ним и договорились.
Теперь каждый день у меня пара часов — это время незабываемых 'свиданий' с мастером. Не каждые занятия произвели на меня такое впечатление, но некоторые все же остались в памяти навечно. Например, общее для всех занятие по этикету, в частности, поведение за столом.
Огромные столы, сервированные по всем правилам. Студенты, с выпученными глазами разглядывающие лежащее по разные стороны тарелок большое количество каких-то ножей, ложек, ложечек и вилочек, разной формы и размеров. Восхитительные ароматы, заставляющие сжиматься голодный желудок, и леди Анабелла, которая рявкает, как завзятый сержант, на тех, кто тянет руки к невозможно соблазнительной, еде, лежащей перед нами на огромных блюдах.
— Сегодня мы будем изучать, какие столовые предметы для чего предназначаются и какие блюда чем берут и как правильно едят.
По столовой проносится общий стон.
— Итак, записываем и зарисовываем. Основные столовые приборы, закусочные столовые приборы, десертные, рыбные, чайная ложка, кофейная ложка, фруктовый прибор, нож для масла, его кладут на правый бок пирожковой тарелки, вилочка для фруктов, приборы для рыбы и морепродуктов…
— На кой черт нам все это нужно? — В мое ухо жарко и разгневанно шипел Грин. — Я в жизнь не выучу, чем тут одно от другого отличается..
Я пожала плечами и тут же вздрогнула. Леди Анабелла разъяренной тигрицей уставилась на нас:
— А это для того, милый мой Грин, чтобы, когда ты на очередном задании попадешь в высшее общество, ни у кого не должно возникнуть ни тени сомнений в том, что ты занимаешь свое место по праву рождения и воспитания… Продолжаем!!!
Я тупо зарисовывала формы бокалов и записывала, что и в какой бокал нужно наливать, и с тоской пыталась вспомнить, заныкала ли я ту пару пирожков, которую стащила в прошлый раз из столовой, или мы успели уже их сожрать.
— … лангуста и омара разделывают специальными щипцами…устричный нож предназначен только для разделки устриц…
Народ тихо зверел от запахов и вида еды.
— На
— А…как же еда? — Вот этот дрожащий, робкий голос, это голос Томаса?
— А это банкет для преподавателей, у вас будет праздничный ужин и танцы. БИЛЛ!!! Руки убрал от тарталеток!!! Все на выход!!!! — кажется, леди Анабелла изволила гневаться.
Мы, совершенно ошарашенные, вывалились в коридор и замерли возле входа.
— А что, до ужина мы есть не будем? Я сейчас умру, — ага, это стон Криса.
Я тихонько двинулась в сторону своей комнаты, но была схвачена Грином.
— Ты чего? — он как-то голодно и настороженно смотрел на мои попытки тихо смыться.
— У меня, кажется, остались вчерашние пирожки, — едва шевеля губами, прошипела ему на ухо.
— Бежим!!! — Грин рванул меня за руку и мы помчались по коридору. За нами увязался Крис, который явно подслушал про пирожки и не собирался отставать. Уже потом, валяясь на мой кровати и старательно дожевывая пирожки, мы дружно решили, что это самый садистский предмет в центре.
Много было всего интересного, но самым любимым предметом у меня так и осталась навсегда химия. Леонард, преподаватель, сумасшедший и гениальный ученый, учитель, в которого я влюбилась раз и навсегда, и который, обнаружив во мне родственную душу, позволял мне делать в лаборатории все, что моей душе угодно. Я даже один раз не выдержала, когда после устроенного мной взрыва разнесло половину лаборатории, а Лео только пожал плечами и попросил, правда настоятельно, помнить о правилах безопасности:
— Лео, почему ты не сказал мне, что так делать нельзя? Почему ты разрешаешь мне любые эксперименты, даже заранее зная, что ничего из этого не выйдет?
Учитель повернулся, какое-то время пытался осознать, чего мне от него нужно, затем грустно улыбнулся:
— Лин, детка, если я скажу тебе: ' Ничего не выйдет', ты мне поверишь. И закроешь этот путь, навсегда. А это тупик, девочка. А вот если ты сама убедишься в том, что тут ничего нет, но твоя мысль может пойти дальше. Ты попробуешь что-то еще: изменить условия, поменять катализатор. Тогда, возможно, когда-нибудь ты создашь что-то новое. Потому что это творчество, Лин, а на пути творчества стоять нельзя. Иначе вместо творца получатся только исполнители.
И вот у нас очередной урок. Я с предвкушением жду, что на этот раз придумал мой обожаемый учитель, и тут в кабинет ворвался дежурный.
— Мастер Лео, Лин вызывают в кабинет мистера Моргана.
Лео скривился:
— Сегодня я собирался познакомить тебя с вирусами…Ладно, беги, Клоду я сам скажу, что ты не придешь…
— Почему? — Я, правда, не понимала, я же ненадолго, что от меня нужно Моргану, вряд ли что-то серьезное.
— Дэн вернулся…беги, беги.. — Лео разулыбался, заметив, что я судорожно хватаю и запихиваю тетради в сумку и мчусь на выход.