Кэйтлин. Дочь оборотня
Шрифт:
— Да.
— Тогда сделаем так: я сам назначу тебе необходимые препараты и дам свою мазь, будешь мазать все шрамы. Ну и жду, что ты приступишь к работе.
— Лео, — встрепенулась я, — а зачем ты мне прислал материалы по ядам? Я всю голову сломала, на фига? Нет, я честно все изучила, но… зачем оно нам?
Учитель улыбнулся:
— А затем, чтобы ты отвлеклась и перестала переживать заново все, что с тобой произошло. Я не знаю ничего лучшего, что могло бы вытащить тебя из состояния ступора и заторможенности, чем работа. Твое любопытство к миру, к знаниям сродни моему, потому я решил, что то, что помогает мне, поможет и тебе.
— Нет, — увидев мой офигевший взгляд, поспешил ответить, — не на все — одно-единственное, пусть пока на каждый вид — свое, но в перспективе. Это здорово поможет нашим ребятам, а там…посмотрим. У меня свое задание от Моргана, буду в лаборатории, тебе отдаю свой кабинет, я его уже переоборудовал.
— А почему мне нельзя в тобой, в лабораторию?
Лео замялся:
— Там будет не совсем безопасно, Кэти, я не позволю тебе там находиться. Извини, детка, но нет.
Я допивала ароматнейший кофе, учитель о чем-то задумался, изредка поглядывая на меня, морщился и я не выдержала.
— Что, настолько подурнела?
Он сначала не понял, заморгал, а потом разозлился:
— Кто подурнел, Кэт? Ты? Ты просто устала и вымоталась, ты перенесла ужаснейшие вещи, ты повзрослела Кэти. Ты так сильно повзрослела. У тебя изменился взгляд, выражение лица, ты стала чуть циничнее и строже. И это меня печалит, слишком все рано и слишком быстро. Если бы я мог уберечь тебя от всего этого, я бы сделал это, не раздумывая, но у меня нет права… — он замолчал, потом коротко извинился и ушел.
Про право я не поняла, но решила не заострять, слишком учитель выглядел странно, он был словно растрепанный. Скорее даже не внешне, хотя от того утонченного красавца, всегда выглядевшего безукоризненно, ничего не осталось, а внутренне. Он часто перебирал какие-то бумаги, много суетился, ерошил свои волосы. Было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке.
На следующий день я заняла кабинет Лео и приступила…Сильно сказано, приступила, я скорее начала думать. Перебирая описания ядов, решила, что начну эксперименты с животных ядов. У меня не хватало образцов и некоторые змеи вокруг нас могли бы послужить донорами. Уговорить Лео меня отпустить — это была целая эпопея. Сначала, как я и подозревала, он категорически отказывал мне, потом аргументировал, что можно обойтись и тем, что есть, что он пошлет охранников одних, потом еще какую-чепуху.
В конце концов он сдался, но поставил условия: сначала он закончит работу над какой-то прививкой, потом мне вколет все, что посчитает нужным, и только потом, с полным инструктажем, как себя вести в джунглях и после сдачи мной краткого экзамена, отпустит, недалеко и не надолго. И вот я сдаю основы по выживанию в джунглях старшему охраны, все тому же Олефу, который так же был страшно недоволен тем, что я собралась идти с ними. Гонял он меня знатно, я вспомнила даже то, чего не знала, но наконец он с тяжким вздохом отпустил меня собираться.
За неделю до выхода, Лео вызвал меня к себе. Когда примчалась, внутренне опасаясь, что мне сейчас запретят идти, застала странную картинку — Лео метался по лаборатории, ероша волосы и кусая губы.
— Лео, что случилось? — я ужасно перепугалась, а вдруг что-то с мальчишками? Или с Морганом? Или… — одернула себя, не додумывая дальше, подавила панику и накинулась на учителя. — Что-то произошло? На базе??
— Извини, Кэт, что напугал,
Я торопливо закатала рукав, делая вид, что все нормально, но в душе разливалось какое-то странное чувство тревоги, нет, не ощущение опасности, но предчувствие какой-то беды. Лео суетливо взял шприц, подошел ко мне, вдруг замялся, отвел глаза, затем, видимо, что-то окончательно для себя решил и воткнул иглу.
— Тебе нужно лежать до завтра, я зайду к тебе, если будет нехорошо, голова закружится, тошнить начнет или заболит что-то — немедленно вызывай меня. Я тебя сейчас провожу.
Я хотела отказаться, но ноги подогнулись, волна слабости прокатилась по всему телу, слегка затошнило. Лео подхватил меня на руки и отнес к себе в комнату, аргументируя тем, что она гораздо ближе к лаборатории, чем моя, уложил меня в постель и пристроился рядом на кровати, изредка трогая мою руку. Через какое-то время уснула.
Проснулась бодрой, замечательно себя чувствующей и страшно голодной. На кухне никого не было и я принялась готовить завтрак на всех, решила, что будут блинчики с начинкой, сладкой или мясной. Пока возилась, в голову пришло несколько идей, как совместить кое-какие компоненты в моем противоядии, которые никак не хотели совмещаться, порадовалась. День начинался удачно. Пока все ели, нахваливая мои кулинарные таланты, обратила внимания, что Лео прячет от меня глаза, словно чувствует себя виноватым, но спросить при всех не решилась. А потом уже закрутилась с записями, сборами и вспомнила только тогда, когда мы с отрядом уже топали на прорубленной дороге к ближайшей деревне.
Оттуда мы отправились на далекое озеро, где, по слухам, водились ядовитые улитки-конусы, яд которых мог мне понадобиться. Плохо было только одно, связи с базой у нас не было. Лео категорически запретил пользоваться чем-либо, чтобы нас не засек кто-нибудь слишком любопытный.
Добирались до озера несколько суток и каждая ночевка вызывала во мне страх, мне под любым кустом чудились теперь змеи. Я судорожно проверяла по сто раз каждую травинку на месте привала, команда ржала надо мной, а у меня развивалась паранойя. А еще меня мучила необъяснимая тревога, словно что-то должно было случиться, не понимала с кем, но на сердце все время как будто лежал тяжелый камень.
До озера мы добрались без приключений, наловили улиток, нашли парочку интересных для исследования жаб, которые были покрыты ядовитой слизью. Купаться, несмотря на присущую мужчинам определенную безбашенность, после того, как я прочитала лекцию, чем опасен 'укус' улитки, никто не решился, и мы вскоре двинулись дальше, отыскивая и вылавливая местных змей.
А однажды утром я вскочила с полным ощущением, что пришла беда. Сердце стучало так, что в ушах шумело, было настолько тоскливо, словно я осталась в этом мире совсем одна, как будто умер кто-то, настолько родной и близкий, что мне без него не жить. Огляделась, вроде все спокойно, дежурный разводил костер, часть мужчин собирала вещи, остальные сидели у костра, о чем-то тихонечко переговариваясь. А на душе скребли кошки и с каждым мгновением чувство какой-то невосполнимой потери усиливалось.