Кезеной-Ам. Погружение в легенду, или Последняя ошибка бога
Шрифт:
Марина переходила от дома к дому, прикасалась рукой к старым стенам. Молчала, представляя то время, когда эти улицы были полны жизни. Не должны умирать города. Не должны умирать селения и аулы. Ведь это означает чью-то разрушенную жизнь. Арсен шёл за девушкой следом и тоже молчал. Было в её глазах что-то такое, что не хотелось спугнуть разговорами. Она как будто смотрела в
Марина вошла в очередной дворик, вымощенный камнем. У дома была низкая деревянная дверь и два маленьких окошка. Возле дома стояла деревянная лавка. Рядом с лавкой большая плетёная корзина. В глубине дворика каменная арка, имитирующая выложенный камнем родник. Рядом медный кувшин с узким горлышком. Бока кувшина помяты, но простенький рисунок по пузатому боку сохранился. Марина взяла в руки старинный кувшин, повертела его, разглядывая рисунок. Потом установила его себе на голову и прошлась по дворику пританцовывая:
– Я купила два кувшина, вай-вай. С ушками да без ушками, вай-вай, – озорно запела она.
Правой рукой она придерживала кувшин, а левую подняла вверх и принялась крутить запястьем, растопырив пальцы.
– Так горянки не ходили, – возразил Арсен.
– Как так? – спросила Марина, кокетливо стреляя глазами. Образ юной горянки казался ей удачным и забавным.
– Ну… Ты при ходьбе сильно виляешь своей … этой… ну… – Арсен стал подыскивать нужное слово, жестикулируя при этом и показывая, чем именно неприлично виляет Марина.
– Жопопуа? – пришла на помощь Марина. Она сделала по дворику круг и остановилась с кувшином на голове.
– Ну да… Горянки ходили плавно, спину держали ровно…
– И как кто я «этой» виляю? – строго спросила Марина, снимая с головы кувшин.
– Как… как самка птеродактиля в брачный период, – нашёл что сказать Арсен. Он взял у девушки кувшин.
– Кто? – хохотала Марина. – Птеродактиля?
Арсен установил кувшин на предплечье, выпрямился и пошёл по двору маленькими шагами, демонстрируя безупречную осанку и прикрыв глаза. Марина тут же изобразила из себя джигита, прошлась вокруг Арсена, имитируя лезгинку, с поднятыми руками и нахмурив брови.
Арсен
– Горянка не совершала в танце резких и грубых движений. Она плыла по земле, аккуратно переставляя ноги, – Арсен поднял руки и прошёл по кругу, изображая движение женщины в танце.
– Научи меня, – попросила Марина и подняла руки.
– Надо встать ровно, не сутулься. Плечи расслабь. Не надо так растопыривать пальцы. Твои руки, это крылья волшебной птицы. Они … Слушай, женщина! Ты что себе позволяешь? – вдруг резко спросил Арсен, нахмурив брови.
– Что? – испуганно спросила Марина, застигнутая врасплох такой сменой настроения.
– Разве можно так таращиться на мужчину? Где твой стыд? Ты позор своего рода! Опусти немедленно глаза! Для чего тебе Всевышний придумал ресницы? – строго говорил Арсен.
Марина хмыкнула и тут же опустила ресницы. Арсен встал позади неё.
– Представь, что ты лебедь, ты плывёшь по воде, расправляешь крылья. Идёшь плавно.
Теперь его голос был мягким и тихим. Марина раскинула руки в красивом движении и медленно пошла по дворику.
– А в это время молодой джигит как хищный коршун кружит вокруг прекрасного лебедя, – Арсен поднял руки и пошёл сзади Марины. Его движения были быстрыми и точными. Ноги выстукивали ритм. Вот он делает рукой движение, будто обнимает её за талию. Но рука его не касается Марины. Этот жест был таким неожиданно интимным, что девушка вдруг ощутила волнение, стало трудно дышать. Его близость волновала. Арсен обошёл вокруг неё и вот он уже нависает над ней. Его глаза так близко. Слишком близко! Марина задохнулась. Жар ударил в лицо. Она остановилась и схватила Арсена за руку, останавливая танец.
– Ты с ума сошла, женщина? Моей смерти хочешь? – улыбаясь, строгим голосом спросил он, оставаясь на расстоянии объятий.
–Что опять не так?
Марина отступила назад.
– Нельзя касаться женщины. Даже ткани на её одежде. Теперь я должен на тебе жениться, иначе твои братья зарежут меня! Горе мне, связался с такой бестолочью!
Конец ознакомительного фрагмента.