КГБ играет в шахматы

Фельштинский Юрий Георгиевич

В 9-м отделе по согласованию с председателем КГБ Андроповым оперативные работники, ведущие разработку лидеров советского диссидентского движения, получали кроме настоящих служебных удостоверений личности удостоверения, в которых указывались их ненастоящие фамилии. В практике советских спецслужб широко применяются различные документы прикрытия, маскирующие причастность к органам госбезопасности, например выдаваемые офицерам КГБ удостоверения сотрудников уголовного розыска, но липовые удостоверения офицеров КГБ раньше в СССР не практиковались. Тем самым те, кто непосредственно участвовал в операциях, освобождались от ответственности в случае жалоб, так как в КГБ неизменно отвечали, что в числе сотрудников «такие не значатся».

Прослужив около двух лет в 9-м отделе, Тарасов был переведен на должность начальника 3-го отделения 11-го отдела

Пятого управления КГБ. Однако в карьере Тарасова не все было чисто. В числе агентов, находившихся у него на связи, были люди, принимавшие участие в незаконном получении золота с золотых приисков, в большом количестве расположенных на территории области, и в транспортировке этого золота в другие части СССР. В местах добычи золота и транспортных узлах: аэропортах и железнодорожных и автобусных вокзалах — органами внутренних дел и госбезопасности осуществлялись специальные мероприятия по задержанию лиц, причастных к незаконному сбору золота и его транспортировке. Но начальник 5-го отдела Управления КГБ по Магаданской области полковник Тарасов был хорошо информирован об операциях органов МВД — КГБ и умело находил в них «окна» для своей агентуры, причастной к незаконному обороту золота. Тем не менее в какой-то момент деятельностью Тарасова заинтересовалась местная прокуратура. Было возбуждено уголовное дело, по которому проходили отдельные агенты Тарасова и даже его супруга. Нужно было уносить из Магадана ноги. С помощью старого знакомого — генерала Бобкова — Тарасов перевелся в Москву.

Вслед за ним пришли по линии прокуратуры материалы о его магаданском прошлом. И по этой причине, будучи руководителем 3-го отделения 11-го отдела Пятого управления КГБ, сотрудники которого систематически выезжали за границу в составе спортивных делегаций, сам Тарасов выехал за границу всего лишь один раз — в короткую командировку на шахматную олимпиаду в социалистическую Болгарию. Причина заключалась в том, что офицеры госбезопасности, выезжающие за границу, проходили специальную проверку на наличие компрометирующих материалов. О результатах ее информировался отдел заграничных кадров и выездов за границу ЦК КПСС. Сообщить в этот орган о том, что в Пятом управлении КГБ на руководящей должности стоит офицер, проходивший по уголовному делу о незаконном обороте золота, Бобков, разумеется, не мог. Но он мог отправить Тарасова в командировку в социалистическую страну, для выезда в которую спецпроверка офицеров не проводилась.

В подразделении, которое возглавил Тарасов, он получил прозвище Дед. В среде советских шахматистов, с которыми на протяжении ряда лет Тарасов общался, его звали Седой. Заместителем полковника Тарасова служил уже упоминавшийся нами подполковник Давние. До прихода на службу в КГБ Давние был агентом одного из районных отделений московского управления госбезопасности. По окончании технического вуза удачно женился на дочери помощника председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина, при помощи которого в предельном возрасте (старше тридцати лет) был зачислен на службу в КГБ. Практически с момента создания Пятого управления КГБ Давние служил в нем, занимаясь контрразведывательным обеспечением Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы, проходя службу в 3-м отделе Пятого управления, а затем был переведен в 8-й отдел Пятого управления, осуществлявшего разработку так называемых «еврейских экстремистов», в действительности — отказников, добивавшихся выезда из СССР. При формировании 11-го отдела Пятого управления КГБ в 1977 году Давние был назначен на должность заместителя начальника 3-го отделения и получил звание подполковника.

С годами у Давниса развилось чувство предельной подозрительности по отношению ко всем, в том числе и к своим непосредственным коллегам, прежде всего потому, что он опасался неприятностей по службе и уголовного преследования. Он нарушил, по крайней мере, два ведомственных закона: расходование оперативных средств на личные нужды (статья 9-я, в чекистском обиходе — «девятка») и запрет на вступление в интимные отношения с женской агентурой.

В период своей службы в «спортивном» 3-м отделении 11-го отдела Давние начинал свой рабочий день с посещения ресторана гостиницы «Метрополь», в котором питались члены иностранных спортивных делегаций. Там же начинал свой трудовой день начальник протокольного отдела Госкомспорта СССР Михаил Мзареулов, дававший указания на месте сотрудникам протокольного отдела и внештатным переводчикам, работавшим с зарубежными спортсменами.

Справка

Мзареулов

Михаил Степанович —начальник протокольного отдела Госкомспорта СССР с начала 1970-х до середины 1980-х гг. Завербован в 1973 г. офицером 1-го отделения 1-го отдела Пятого управления КГБ Смазновым Анатолием Сергеевичем.

Мзареулов, помимо официально занимаемой должности начальника протокольного отдела, являлся резидентом КГБ для работы с переводчиками и осуществлял руководство агентурой из числа переводчиков, привлекаемых для работы с зарубежными спортивными делегациями. В ресторане Давниса всегда ждали готовые агентурные отчеты, собранные для него резидентом Мзареуловым, и после традиционного завтрака он следовал к месту службы на Лубянку. Традиционный бесплатный завтрак позднее списывался как угощение агента в качестве поощрения за представляемую информацию или же как угощение представляющего оперативный интерес иностранца. Так как число принимаемых Спорткомитетом СССР делегаций исчислялось многими десятками, Давние не голодал.

Что касается женского вопроса, то Давние, вопреки канонам, состоял в многолетних интимных связях с женской агентурой, появлялся с женщинами-агентами в обществе, участвовал в устройстве их на работу и даже был вхож в семьи некоторых своих женщин-агентов (все это считалось «расшифровкой агентуры» и нарушением правил конспирации). Одну из таких женщин Давние устроил в 1-й отдел Госкомспорта СССР.

Была у Давниса еще одна слабость: всю жизнь он зачитывался детективами. На его счастье органы госбезопасности СССР осуществляли в стране широкомасштабную перлюстрацию почты. В составе оперативнотехнического управления (ОТУ) и соответствующих органах на местах (в союзных республиках, краях и областях) для этого были созданы подразделения почтового контроля (ПК). Сотрудники данного подразделения через свою агентуру и доверенных лиц осуществляли отбор входящей из-за рубежа и уходящей за границу почты, после чего отобранная почта доставлялась в расположение отдела ПК, где вскрывалась таким образом, что факт вскрытия оставался незаметным. Затем вскрытая почта поступала в оперативные подразделения для просмотра и принятия решения — пропускать данное почтовое отправление по адресу или конфисковать.

Почта классифицировалась в соответствии с направленностью деятельности конкретных оперативных подразделений. Например, подразделение, осуществляющее контрразведывательное обеспечение предприятия, выпускавшего продукцию военного назначения, просматривало почту, адресованную его работникам; подразделение, курировавшее спорт, — почту спортивных деятелей и спортсменов.

Любитель детективов, Давние еще во время службы в 8-м отделе Пятого управления КГБ (разработка «еврейских экстремистов») получил как-то на просмотр почтовое отправление из-за границы, адресованное некоему Игорю Можейко, проживавшему в Москве на улице Мосфильмовская. Для Давниса это посылка была настоящим кладом. В ней было несколько зарубежных детективов. Естественно, он их сразу же конфисковал, а ничего не подозревавшего Можейко поставил на постоянный почтовый контроль и в дальнейшем на протяжении целого ряда лет присваивал себе книги, идущие в адрес Можейко, прикрываясь липовыми актами об их уничтожении.

Можейко был человеком энциклопедических знаний, доктором исторических наук, писателем-фантастом, которым зачитывались миллионы людей. Писал Можейко под псевдонимом Кир Булычев. Именно это имя было широко известно читающей публике. Сам Булычев, поддерживавший с некоторыми сотрудниками КГБ неформальные отношения, жаловался, что высылаемые ему детективы конфискует в КГБ кто-то из любителей этого жанра и что книги доходят лишь в те периоды, когда «любитель детективов» находится в отпуске или в командировке. Так оно в действительности и было.

Оба руководителя 3-го отделения 11 — го отдела Пятого управления КГБ — полковник Тарасов и его заместитель подполковник Давние — с момента создания в конце 1977 года нового подразделения были вынуждены активно заниматься шахматами. Наличие за рубежом советских гроссмейстеров Спасского и Корчного, по мнению Отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС и Управления шахмат Госкомспорта СССР, ослабляли советскую шахматную школу. В 1978 году предстоял матч на звание чемпиона мира по шахматам. У советского гроссмейстера Карпова в этой связи могли возникнуть серьезные препятствия в деле завоевания шахматной короны.