КГБ против СССР. 17 мгновений измены
Шрифт:
Масштабы государства и негосударственных структур разные. Вчерашним примером может служить, например, послевоенная система безопасности СССР. Правы ли мы в том, что считаем сверхважной именно структуру системы безопасности, или, может быть, приоритетом обладают персоналии? Косвенно о важности структурно-функционального подхода можно судить по тому хотя бы, что О. Гордиевский в одном из своих интервью признал, что первое, чем начали интересоваться англичане и американцы после его бегства на Запад, это были работа оперсостава, принципы набора в «органы» и их структура. Тоже сообщают и о перебежчике/возвращенце (в истории КГБ было и такое) Юрченко, как только он: «…перешел на сторону американцев, он смог поделиться с ними опытом в областях, интересовавших ЦРУ и ФБР более всего. Одна из таких областей касалась организационной структуры и процедур, принятых в первом отделе, а также в управлении К» [16] . Понятно, что свежего информатора «потрошат» на предмет сведений обо всем, но почему все пишут в первую голову о структуре? Предположить можно только одно: привязка к ней дает возможность не упустить что-то важное: «…перебежчик сообщит детали ее организационного построения, расскажет об устоявшемся стиле работы, методах обучения персонала, о стратегии и тактике, проинформирует об отношениях, сложившихся между спецслужбами и правительством» [17] . Именно в этих постулатах и кроется тот момент, о котором говорят, что количество переходит в качество.И само описание структуры уже дает многое: полноту информации прежде всего по всей системе (ни один человек не забыт — ибо все куда-то да входят), иерархию, функции, информационные потоки,
16
Ричелсон Д. Т. История шпионажа XX века. М.: Эксмо-пресс, 2000. С. 506.
17
Найтли Ф. Шпионы XX века./Пер. с англ. М.: Республика, 1994.
61. «Рудинский. Когда Вы начали знакомиться с архивами Военной прокуратуры? Альбац. В 1986–1987 годах… Тогда меня первый раз пустили в архивы. Рудинский. Все понятно. Вот я член партии с 1958 года, работаю в вузе МВД (Волгоградская высшая следственная школа МВД. — А. Ш. ) в течение многих лет. Вы — беспартийная и журналист из обычной независимой газеты, а Вы имеете допуск к таким секретным вещам. Я в жизни не прочитал ни одного секретного документа. Я не имею допуска. Абсолютно! Каким образом Вам это удалось? Альбац. Я могу Вам рассказать. Это очень интересная история. В 1986 году я познакомилась с профессором Боярским, заместителем начальника МГБ по Москве и Московской области. Был очень интересный человек, прожил блестящую вторую жизнь… Ко мне попал документ, связанный с тем, что этот Боярский делал с одной женщиной, как он ее мучил. Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин (вмешивается). Суд готов это в кулуарах выслушать… Рудинский. Все-таки я хочу спросить: у Вас был допуск к секретным материалам? Альбац. Они не были уже секретными… Против тех в 1956 году было возбуждено уголовное дело, в 1959 году оно было закрыто. Рудинский. Одно из двух: либо Вы говорите неправду, либо Вы имели какой-то доступ в органы госбезопасности. Альбац. А это архив Главной военной прокуратуры. Вы путаете, уважаемый профессор: Главная военная прокуратура — это не КГБ. В.Д. Зорькин. Уважаемый профессор, я Вам говорю, что у нас есть буфет, и кофе там тоже есть. Рудинский. Это имеет значение для оценки добросовестности свидетеля. В.Д. Зорькин. Я понимаю. Значит, свидетель получил такие данные. Рудинский. Это имеет очень важное значение, от кого свидетель получил такие данные, говорит он правду или нет. (…) Таким образом, Е. Альбац отказалась ответить на прямой вопрос о допуске к секретной информации. А ведь это существенно: если не была допущена, то ее сведения не имеют ценности, если была, то почему» ( Рудинский Ф.М. , 1999. С. 74–75).
Тут надо сказать и о том, что это только говорится «Лубянка» или, по-старому, «площадь Дзержинского», но подразумевается под этим не то здание, что украшает ее, а гораздо большее: множество разного рода учреждений и заведений по одной только Москве и области, сотня больших и малых лубянок по всей стране, десятки зарубежных резидентур по всему миру и еще много чего. Ценность ее элементов разная, на первом месте стоят те, кто невидим. Всегда это будут агентурные позиции нелегальной разведки. Добавьте к ним еще миллионы добровольных помощников, которые всегда готовы к звонку «куда надо». И все они повязаны в одну большую сеть, центр которой — служебный кабинет Председателя КГБ.
Но, говоря об этом, очень важно опираться все же на четкие критерии, а не увлекаться формальными подходами. Например, в литературе часто упоминают то, что КГБ при Совете Министров СССР 5 июля 1978 г. потерял приставку «при». И тем самым-де стал еще выше в иерархии и обрел большую самостоятельность. Но надо же знать, что это касалось не только его одного, а согласно принятому Верховным Советом СССР Закону «О Совете Министров СССР», всех госкомитетов.
Все разведки мира органически заинтересованы в том, чтобы их агентура была выдвинута на самые ключевые должности в органах власти противника. Когда некоторые из руководства КГБ превратились во врага собственного народа, они стали продвигать своих людей на исключительно благоприятные агентурные позиции внутри советской системы. Внедрение осуществлялось и ранее, в 1930-е годы, когда НКВД был заинтересован в информаторах в богемных и полусветских столичных кругах, но при этом наркомвнутридельцы не смели самостоятельно вести те или иные разработки — все акции согласовывались с высшим руководством. А теперь неконтролируемая (И.В. Сталина-то на них уже не было!) Лубянка стала вести самостоятельную политику.
Роль агента может быть очень разносторонней. Только люди очень наивные могут полагать, что вся работа агента может сводиться к тому, чтобы проинформировать своего куратора устно или письменно (« настучать» — бытовой термин) о том, кто, что и где сказал, кто это слышал и как к этому отнесся. Это роль пассивная. Но очень часто ему предназначается роль активная. Часто для политических театров она бывает только одноактовой. Провокатор подставляет жертву и все. Дальше — дело правоохранительного конвейера. Но в многоходовых операциях особого рода такие агенты совершенно не нужны. Тут требуется долгая работа по претворению в жизнь замысла куратора и/или его начальства. Для спецслужбы в этом отношении есть два пути: обустройство общественно-политических лифтов исключительно под собственные нужды и, соответственно, самовыдвижение либо выдвижение своего штучного агента вверх по социальной лестнице. И на Лубянке не чурались ни тем, ни другим. Агентуре активно помогали во всем. И партаппарат тут ни в чем не мешал, а, наоборот, только слушался и не замечал, как против Советской власти плетется заговор…
Агент — очень и очень зависимый человек. И управляют им куратор и его начальники четко. Выйти из этого круга редко кому удается. И дело здесь не в банальной угрозе: «Если ты перестанешь выполнять наши задания, то мы всем расскажем: кто ты есть на самом деле…»Это угрозы для детей. Такая банальность и в голову куратору не приходит. Случай, когда А. Коржаков раскрыл агента (Е. Киселева — агента «Алексеев» [18] ), в общем-то исключительный. Такое — прецедент. Кроме того, Е. Киселев — это штатный преподаватель. А бывших, как говорят, здесь не бывает.
18
Коржаков A.B. Борис Ельцин: От рассвета до заката. М.: Интербук, 1997. фотоприложение.
Дело вербовки часто ставилось на поток. И здесь можно рассказать об одном трюке. В каждом региональном (областном, краевом, республиканском) УКГБ, КГБ союзных республик, не имевших областного деления (т. е. прибалтийских, закавказских и молдавском), существовала так называемая первая линия, «разведка с территории», подчиненная в оперативном отношении ПГУ в Москве, но работающая на месте. Она занята делами эмигрантов из этой местности, вербовкой лиц, например интернированных во время войны, отслеживает все связи жителей региона с внешним миром и использует это в своей работе, присматривает кандидатов для работы в разведке, знакомит с разведданными в отношении региона, добытыми Центром, только тех, кого это касается. Некоторые приграничные области будут нацелены конкретно на сопредельные государства, им могут доверить встречать нелегалов оттуда.Миссия довольно многогранна, мы же хотим показать только следующую составляющую.
Предположим, из некой страны советскому ученому приходит приглашение почитать лекции в тамошнем столичном университете. Естественно, что выезд не обходится без того, чтобы не получить санкции от компетентных органов. Там говорят претенденту: « Пожалуйста, никто не против. Но взамен, как патриот, выполните наше разведзадание. А также подпишите согласие на то, что вы нам поможете».Человек, гордый от того, что Родина ему доверяет, как и реальному Р. Зорге, и мифическому Штирлицу, подписывает бумагу. Спокойно уезжает читать лекции, выполняет простенькое заданьице. Возвращается домой. Рапортует (опять письменно и под псевдонимом) о том, что видел и слышал. На кафедре его расспрашивают о впечатлениях о стране. Каждый как-то реагирует. Нашего профессора вызывают опять, и теперь уже другой человек начинает его допрашивать о настроениях,
Бывают, впрочем, задания и посложнее: считается, что B. В. Жириновский попал в турецкий участок, отвлекая внимание НН от сотрудника разведки, находившегося на задании [19] , заложив, таким образом, более постоянное сотрудничество.
К настоящему времени в прессе акцентировано внимание на некоторых фигурах настолько, что можно составить хотя бы небольшую справку в ответ на законный вопрос: а неагенты кто? Вспомним о знаменитостях тех времен, да и последующих.
19
Воронов В. Служба. М.: ЦГО, 2004. С. 119.
Журналистка из газеты «Московские новости», автор книги «Мина замедленного действия» [20] , по оценкам других, «самый придирчивый чекистовед» Е.М. Альбац, была разоблачена на суде по делу КПСС юристом Ф.М. Рудинским [21] . Лидер польской «профсоюзной» организации «Солидарность» Л. Валенса — агент «Болек» [22] .
Генсек и проч. М.С. Горбачев. Лучше всего будет обратиться к наиболее знающим и авторитетным товарищам, которые в прошлом занимали высокие посты и должны дорожить своей репутацией. Одни задаются вопросами: «Чем он занимался в университете? Стучал на товарищей?» [23] . Другие на них отвечают: «…место для прохождения студенческой практики было выбрано точно — Лубянка она и есть Лубянка. Правда, публично никто никогда не спрашивал его об этом, а сам Горбачев и осведомленные об этом лица не стремились расшифровать, какого рода подписку он там давал. О неразглашении материалов — несомненно, о другом — неизвестно пока» [24] . С Запада подсказывают: «Млынарж считает, что Горбачев случайно оказался его соседом по общежитию. Обычно, однако, в обязанности советского студента, поселяемого с иностранным, входит приглядывать за соседом. Я могу это предполагать и о Горбачеве, но у меня нет никаких данных о его отношениях с приглядывающими органами» [25] . Если уж были открытые публикации, то тем более эти вопросы освещались в узком кругу. Более чем сомнительные связи М.С. Горбачева с КГБ, как скрытые аспекты его жизни, были опубликованы в докладах Института изучения дезинформации и оглашены на его конгрессе в Ницце, после чего были запрещены на Западе к упоминанию в открытой печати [26] . Люди приближенные — охранники — также говорят об этом в открытую [27] . Будучи первым секретарем Ставропольского края, он информировал Ю.В. Андропова о том, кто и как отдыхает на курортах Минеральных Вод. При этом часто возникала информация и компрометирующего характера [28] . Затем он становится первым человеком в партии и стране, а значит, высшим руководителем и для спецслужб. Ситуация по-своему может быть и уникальна, но для той работы, где все шиворот-навыворот, это даже нормально: с одной стороны, человек приходится тебе начальником, а с другой стороны, он — твой агент. Если это так, то все попытки что-то понять в «перестройке», ставя в фокус внимания приоритет М.С. Горбачева, будут просто тщетны, да в конце концов и элементарно наивны. А вот роль тех, кто был в курсе его «юношеских заблуждений» и мог им свободно манипулировать, наоборот, незаметна, но исключительна.
20
Альбац Е.М. Мина замедленного действия. М.: РУССЛИТ, 1992.
21
Рудинский Ф.М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. Записки участника процесса. М.: Былина, 1999. С. 74–75.
22
Мяновин Т. Агентурный скандал в Польше. // Голос Зарубежья (Мюнхен). 1992. № 67. С. 8.
За томом в 752 страницы выстроились очереди, как во времена социализма. Причем в обиход пошла и регламентация: по одной в руки. Тысячи экземпляров разошлись в течение нескольких часов. Книга С. Ценцкевича и П. Гонтарчика из польского Института национальной памяти (ИНП) под названием «СБ и Лех Валенса. Дополнение к биографии». Суть исследования: основатель «Солидарности» был завербован в 1970 г. и 6 лет просотрудничал под псевдонимом «Болек». Молва о «грехах молодости» Валенсы кружила и раньше. Дело дошло до люстрационного суда, который 11 августа 2000 г. принял постановление: заявление, в котором экс-президент написал, что не был сотрудником органов, «соответствует правде». Однако оппоненты утверждали, что, будучи президентом, тот сумел избавиться от ряда документов. Из публикации следует, что Валенса как агент «Болек» был зарегистрирован в III отделе СБ в Гданьске под номером 12535. Судя по материалам, он не был случайным осведомителем, а сотрудничал целенаправленно и активно. Его курировали три офицера из органов, которые свидетельствуют, что поставляемые сведения помогали выявить «деструктивную деятельность» рабочих. Некоторые доносы стали основой для репрессий. Внештатная деятельность сексота оплачивалась: найдено подтверждение получения им 13 100 злотых. 19 июня 1976 г. «Болек» был исключен из действующей сети «по причине нежелания сотрудничать». Версия существования «Болека» дала впоследствии возможность властям использовать ее для шантажа. Пример — неожиданная очная ставка Валенсы с некогда ведущим его офицером СБ. Валенса «не представлял собой проблему» для властей. В книге приводится ссылка на весьма доверительный разговор, в котором глава МВД Ч. Кищак объяснял Ю.В. Андропову, что «Валенса может использовать агрессивную риторику, чтобы удовлетворить „экстремистов“ в „Солидарности“, но мыслит он в умеренных категориях». Авторы считают, что о контактах Валенсы с безопасностью знали несколько десятков функционеров СБ, политических деятелей. Сейчас все архивы сосредоточены в ИНП. Исследователи приходят к выводу, что полный комплект информации об агентурной деятельности сегодня находится не в Варшаве, а в Москве где, скорее всего, и хранится оригинальное досье на «Болека». Это утверждал и сбежавший на Запад В. Митрохин, на мемуары которого ссылаются авторы. Эти факты вызвали в Польше нешуточную дискуссию: а не является ли вообще все движение «Солидарность» проектом КГБ? Выход книги в очередной раз расколол польское общество .
23
Язов Д. Т. Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала. 2-е изд., исправ. и доп. М.: Книга и бизнес, 2000. С. 215.
24
Павлов B.C. Август изнутри: Горбаче в-путч. М.: Деловой мир, МП «Газ. „Фрезер“», 1993. С. 8–9.
25
Алексеева Л. Горбачев и диссиденты. Оказывается, параллельные линии сходятся. // СССР: Внутренние противоречия. Benson, Vermont. 1987, май. № 19. С. 51.
26
Villemerest, de P. Le coup d'Etat de Markus Wolf. La Guerre Secrete deux Allemagnes 1945–1991. P.: Editions Stock, 1991. (94. № 1. Вильмаре, де П. Государственный переворот Маркуса Вольфа. // Политика. (М). 1992. № 5; 94. № 2. Вильмаре, де П. Государственный переворот Маркуса Вольфа. // // Политика. (М). 1993. № 1; 94. № 3. Вильмаре, де П. Государственный переворот Маркуса Вольфа. // Политика. (М). 1993. № 2). № 1, С. 15, сноска.
27
Красиков С.П. Возле вождей. М.: Современник, 1997. С. 466.
28
Чертопруд С.В. Юрий Андропов: Тайны Председателя КГБ. М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 299.