КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы
Шрифт:
Американцы смиренно признали, что российские спецслужбы на этом направлении обставили и европейцев, и самих американцев. «В искусстве подслушивания русские обошли всех», — утверждали американцы.
Советская спецтехника была снабжена собственным источником энергии, что позволяло электронике передавать каждое слово, произнесенное в здании посольства. Батареи, которые обеспечивали работу подслушивающих устройств, в основном уже истощились. Впрочем, говорили, что некоторые из них будут работать и в XXI веке.
Американские контрразведчики пришли к выводу, что практически невозможно избавить здание
В декабре 1991 года Вадим Бакатин сделал шаг, казавшийся немыслимым: передал американцам «техническую документацию средств специальной техники для съема информации».
Бакатин считал, что это докажет готовность Москвы к партнерству с Соединенными Штатами. Он объяснил, что 95 процентов всей подслушивающей системы американцы уже выявили сами. Он принял это решение не в одиночку, а спросив мнение технических подразделений КГБ.
Бакатин написал письмо президенту СССР. Горбачев наложил резолюцию: «Решите этот вопрос совместно с Панкиным».
И министр иностранных дел СССР Борис Дмитриевич Панкин, и сменивший его в ноябре 1991 года Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, и министр иностранных дел России Андрей Владимирович Козырев — все были «за».
Бакатин на всякий случай позвонил еще и Ельцину. Тот сказал:
— Действуйте.
Но телефонный разговор к делу не подошьешь. Тут Бакатин допустил ошибку. Санкцию двух президентов он получил, а оправдательным документом не обзавелся, поэтому время от времени его вызывали в прокуратуру: есть люди, вознамерившиеся во что бы то ни стало наказать Бакатина… Рвение прокуратуры несколько сдерживал Юрий Скуратов, который был у Бакатина в КГБ советником. Перед уходом из прокуратуры Скуратов прекратил уголовное дело против Бакатина…
Но самое удивительное состояло в том, что американцы не поверили в искренность Вадима Бакатина. Они априори исходили из того, что всю правду им конечно же не скажут.
Десять лет продолжались слушания в конгрессе, готовились экспертные заключения, заседали правительственные ведомства. Это стоило десятков миллионов долларов. Столько же ушло на поддержание незавершенного строительства в порядке и на выяснение, сколько же в здании «жучков».
Учитывая соображения безопасности и финансовые проблемы, государственный департамент решил сохранить недостроенное здание посольства США — грандиозный памятник находчивости советских спецслужб и высокомерию американских. Здание не снесли, а достроили. Перестройка обошлась в 240 миллионов долларов. Это в четыре раза дороже первоначальной стоимости, но забота о безопасности требует жертв.
Когда в Вашингтоне наконец решили судьбу пустого и мрачного здания из красного кирпича, которое столько лет стоит в центре Москвы без всякого толка, я спросил в пресс-службе посольства, нельзя ли побывать на заброшенной стройке. Это было поздней весной 1996 года. Мне разрешили, но приставили ко мне мило улыбавшуюся хрупкую барышню с большим револьвером в черной кобуре.
Она провела меня вокруг здания, бдительно следя за тем, чтобы я не переступил через невидимую черту: подходить близко к зданию иностранцам запрещалось.
Я поинтересовался потом в пресс-службе посольства, действительно ли милая барышня принадлежит к оперативному составу или она все же работает с бумагами, а револьвер носит по обязанности. В пресс-службе мне сообщили, что в обычные дни барышня не расстается с любимым автоматом, который на сей раз оставила в сейфе, чтобы меня не испугать.
На задворках заброшенного здания играли дети сотрудников посольства, молодые мамаши прогуливались с колясками. Все как и в любом другом московском дворе, только чисто и никто ни на кого не кричит.
На пыльных стеклах заброшенного здания крупными буквами было написано: «Боже, благослови Америку». Много лет к зданию никто не прикасался — за исключением американских контрразведчиков, которые с помощью радиоизотопных томографов с кобальтовой пушкой изучали новейшие образцы советской подслушивающей техники.
Вашингтонская архитектурная фирма предложила подходящий проект. Рабочие ободрали фасад, снесли два верхних этажа и надстроили четыре новых, уже свободных от подслушивающих устройств. Здание стало десятиэтажным — на два этажа выше, чем предполагалось первоначальным проектом.
На верхних этажах гарантируется полная секретность переговоров. Там и разместились кабинеты посла и других старших дипломатов. Нижние этажи сохранились, а с ними, видимо, и подслушивающие устройства, но на этих этажах ничего секретного не обсуждают.
Российских рабочих на сей раз не позвали и российскими строительными материалами тоже не воспользовались. Переделывали здание американцы, получившие специальный допуск к сведениям высшей категории секретности, то есть абсолютно благонадежные, и только из американских же строительных материалов, которые тоже проверены специалистами. Все, что понадобилось для посольства, включая строительные механизмы, доставлялось в Россию морем.
Российские и московские власти согласились на перестройку здания в соответствии со специальным соглашением, которое было подписано в 1992 году. Поэтому данные о строительстве не были предоставлены, как это делается обычно, московским архитекторам. Государственный департамент держит в секрете поэтажный план здания.
Американцы не сомневаются, что российская контрразведка тщательно изучила проект перестройки посольского здания и ищет пути проникновения внутрь, чтобы запустить туда «жучки» нового поколения: ведь за прошедшие годы подслушивающие устройства стали еще чувствительнее и миниатюрнее.
Они уверены также и в том, что в старой православной церкви на противоположной стороне улицы разместился «обслуживающий» посольство пост российской контрразведки.
Таким образом, руководителям российского правительства сменили вид из окна. Из Белого дома они теперь любуются новеньким зданием американского посольства. Правда, вполне возможно, что они сталкиваются с не менее внимательными взглядами американских дипломатов, которые, правда, уверяли меня, что намерены любоваться исключительно привольным столичным видом и Москвой-рекой.