Кгб

Белоярский Павел Николаевич

дело в том, то мне нужно было оставить чуть чуть на донышке для Германа. я выпил бутылку и спрятал ее в рюкзак, затем я так же распил еще одну, для Даши на всякий случай. миры кружились один за другим. в одном из них я даже нашел Хватова, но это оказался местный Хватов. в этом мире в 96ом году к власти вернулись коммунисты, СССР в чистом виде, как в том мире , где я побывал не было, но что то похожее на социализм образовалось. и Хватов по распределению попал к нам на НИАР. однажды в Димитровграде произошла утечка, по хлеще чем в Чернобыле, и нас отправили на ее ликвидацию, там я лечил Хватова, вот так мы и подружились. Даша кстати тоже жила в Димитровграде вместе с Германом, слава богу они успели родить Янку до аварии. потому что теперь дети им не грозили. больше Хватов мне нигде не попадался. я уже был в лызг пьяным, ноги и язык еле ворочались, но я продолжал свои

поиски. пару раз даже пришлось улечься спать, чтобы хоть чуточку привести себя в чувства, а затем снова и снова продолжать пить.

и вот я еще раз встретил Хватова. на сей раз произошло это не на земле, а в космосе. в этом хроноэктазе СССР бросила все силы на развитие космических технологий. в итоге на марс мы полетели уже в 64ом, а солнечную систему освоили к концу семидесятых. и я оказался на борту корабля, который вот уже тридцать лет летел к созвездию Альфа Центавра. я родился на этом корабле и сейчас работал судовым врачом, а капитаном корабля был Аристарх Паромонович Хватов, его же сын Герман был младшим штурманом. у него была жена Карина и сын Саша, на нашего Хватова он был похож мало.

– какое-то космическое тело выходит на связь.
– сообщил Герман по рации.

– не может быть!
– крикнул его отец.

– значит все-таки в космосе есть жизнь!
– неужели за тридцать лет они ни разу не наткнулись на тарелки Лемурийцев, это в нашей атмосфере они летали в стелсе,но здесь то их всех видно. хотя антигравы в разы превышали скорость света, этот же кораблик плелся, как черепаха. скорее всего Русские натыкались на корабли , но принимали их за вспышки космического излучения, а обезьянам не было никакого дела до ползущего куда то лаптя. странное дело, почему рептилии не трогали корабль, может потешались над примитивностью технологий Русских? интересно, что сейчас на земле?

– я не понимаю, о чем они нас предупреждают.
– сообщил Хватов младший.

– вызвать лингвистов!
– рявкнул его отец, и тут мы все увидели в иллюминатор астероид императора Диплодока.

– здесь какие-то заводы и богатая инфраструктура.
– сообщил второй штурман Алексей Капицин.

– на этом астероиде живет разумной цивилизация!
– воскликнула Карина Хватова.

– не приближайтесь к нему!
– закричал я.

– это движущийся астероид иллюминатов.
–

– что?
– не понял капитан Хватов, но было поздно: жерло одной из лучевых пушек на астероиде распахнулось, и огромный синий клубок полетел в сторону нашего корабля. у нас не было такой маневренности, как у антигравов, к тому же имперские стрелки редко промахивались. экспедиция Земли была обречена, помочь им никак нельзя, я открыл очередную бутылку и сделал глоток, и вот снова на земле, в безопасности, но Германа в моем телефоне опять нет...

глава одиннадцатая: воссоединение (рассказывает Герман Хватов).

в последнюю неделю апреля на меня нахлынула страшная тоска. тоска по дому, тоска по жене и ребенку, которые остались где-то там, тоска от безысходности, что я их никогда не увижу. Демидов появлялся на базе все реже, КГБ и вовсе молчали. про меня все забыли, я делал то что им нужно, и это их устраивало, ни работа, ни общение с новыми друзьями не могли заглушить эту боль. я больше не мог так жить, мне хотелось увидеть Дашу, прижать ее к себе и целовать, целовать ее сладенькие губки.

– чето босс совсем не весел.
– заметил Веня, когда мы как-то вечером играли хард бас на нашей самодельной студии.

– может пива?
– предложил Федотов.

– спасибо не хочу.
– раздражённо ответил я. слезы были готовы навернуться на глаза в любой момент.

в пятницу вечером я сидел у себя в кабинете. захотелось подвести своеобразный итог месяца, проведенного здесь. ускоритель был практически готов, как я и говорил мы работали с большим опережением графика, после праздников его можно было смело запускать. макет был отлажен идеально, даже Федотов и Ванюшин работают с ним без проблем, значит и Герман все поймет. в столе лежала папка с подробными инструкциями на будущее, там все было расписано вплоть до дат и месяцев, я проделал адский труд за эти четыре недели. дальше писать смысла не было, если Герман не дурак, то сам вработается в проект, о существовании этой папки знал только Веня.

– если вдруг я начну впадать в маразм.
– говорил я ему.

– сразу открывай эту папку, и ищи текущее число.
–

–

ты все предусмотрел!
– хвалил меня Сугенсон. хотя каков смысл этих приготовлений? чудес не бывает, а вытащить меня отсюда сможет только чудо!

сегодня была не просто суббота, сегодня была страстная суббота, канун великой пасхи, праздника святого воскресенья. сейчас не хотелось думать о Ефиме Христе, менгире, который был выброшен из нашей вселенной за долго до рождества Христова. а вот о Христе в этот день подумать было самое время. в пятницу он принял смерть, будучи распятым на кресте, этой смертью он искупил грехи всего человечества, чтобы в воскресенье вновь воскреснуть! на радость всему верующему люду. после всего того, что я пережил за эти три с половиной года трудно было верить в бога, но так хотелось, знать и верить, что кто то там на верху заботится о тебе. мы знаем, что вселенную сотворили менгиры при помощи великого конструктора, но кто то же создал самих менгиров и конструктор. царь рыба, что то говорил об осевой вселенной, что якобы из нее пришли наши менгиры, но и ту вселенную же должен был кто то создать. бог однозначно есть, может быть он совсем не такой, как нас учили в библии, но он живет в сердце каждого из нас! и каждый воспринимает его по своему. бабушка воспитала меня во Христе. вспомнилась та маленькая церквушка в Рязани, куда мы с бабушкой постоянно ходили. местный батюшка построил ее собственными силами на пожертвования прихожан. когда я был маленький небыло еще никакой церкви, был лишь какой то гараж, где батюшка вел свои службы, а вместо хора ему пели обыкновенные бабушки, подобные моей. наша семья тоже пожертвовала небольшую сумму на строительство храма. и вот он был воздвигнут! и так на нашем районе получился полноценный дом Господень! от чего то мне вдруг так захотелось побывать в этой церкви. здесь она тоже могла быть. как вы знаете в советском союзе преобладал атеизм, но после событий девяностых годов партия перестала запрещать верующим верить, гонения и разрушения храмов прекратились, напротив их стали восстанавливать и начали воздвигать новые. и я решился: съездить на малую родину и отыскать там, ту самую церквушку, а заодно и отстоять ночную пасхальную службу.

я выехал с объекта в шесть часов вечера, в Рязань я решил ехать в объезд Москвы. дороги были пустынными, на праздники люди разъехались по колхозам, приближались маевки, и там был непочатый край работы. на наших угодьях Веня тоже решил устроить маленький субботник. до своего родного города я добрался в начале десятого, сначала я решил заехать домой машину я поставил в гараж. мой компьютер все еще стоял дома, я так и не перевез его за этот месяц. я вошел в союз и поменял наконец то эту гребанную аватарку, теперь с экрана всем улыбалась моя довольная рожа. восстановление файлом и параметров Германа было завершено. до церкви я решил идти пешком. слава богу она стояла на месте, значит здесь ее тоже построили. время было чуть больше одиннадцати, и пасхальная служба уже началась. в уголке шла исповедь, я тоже хотел исповедаться, но так и не решился. за несколько минут до полуночи батюшка с иконой пошел к выходу. толпа стариков и детей двинулась за ним. начинался крестный ход во славу святого воскресенья. я ни разу не ходил крестным ходом, я двинулся за толпой, но двери уже заперли.

– нельзя.
– сказала мне какая-то бабуля. я отошел в сторону. вдруг одной девушке стала плохо, ее муж пытался вынести ее на руках на улицу, но бабушки не пропустили. крестный ход возвращался, где-то вдалеке городские часы пробили полночь, им вторили церковные колокола. праздничная служба началась!

рассказывает Дарья Хватова:

мы стояли в холе желтого здания, которое я уже успела возненавидеть. именно оно разлучило меня с Германом, и теперь нас ждала полная неизвестность, будет ли наша встреча в будущем, или он так и останется в чужом для него мире, если так, то я, наверное, наложу на себя руки. Анна стояла под часами и читала молитву, как долго это происходило я не знал. вдруг стрелки сдвинулись и на таймере загорелись цифры.

– есть новая точка!
– закричала моя новая подруга.

– ночь с тридцатого апреля на первое мая, эх и далеко же нас забросило!
– в стене открылся проход, за которым оказалась улица ночной Рязани. вдали виднелась церковь.

– твой муж там!
– крикнула Аня, тыкая мне в проход.

– иди же скорее, девочка! беги к своему счастью!
–

– в церковь?
– смутилась я.

– но на мне и платка нет.
–

– значит жди около.
– нетерпеливо сказала Анна, толкая меня в проход.