Khabibtime
Шрифт:
Я отчётливо помню, что наша семья держала крупный рогатый скот – быков. Именно они и были основным объектом нашего внимания и заботы. Утром их нужно было вывести на выпас, выкинуть из их стойла навоз, а вечером обязательно завести обратно.
Ещё одной моей хозяйственной обязанностью были походы за водой. Мы только-только построили свой дом, а коммуникации ещё не подвели, поэтому я брал вёдра и спускался к родному Сулаку. Его кристально чистая холодная вода выручала и до сих пор выручает моих односельчан.
Старший брат Магомед со второго класса школы уехал
Младшая сестра Аминат ещё не была способна помогать в ведении домашнего хозяйства. Она была слишком мала.
Таким образом, в силу постоянного отсутствия работавшего отца, отъезда брата и юности сестры старшим по хозяйству помощником мамы был я.
На первом этаже нашего дома, в котором мы жили, отец оборудовал… как ты думаешь, что? Правильно, спортивный зал.
Таким образом, лет с трёх борцовский ковёр, лежавший в этом зале, был для меня одновременно и игровой площадкой.
Уверен, дорогой читатель, что, глядя на всё то, о чём я сейчас здесь повествую, ты получил бы визуальное подтверждение расхожих слов о том, что дагестанцы – борцы с пелёнок.
Таким образом, я нёс ответственность за многие аспекты хозяйственной жизни моей семьи.
С меня спрашивали за всё: пришёл или нет с выпаса скот, полит и прополот ли огород, успешна ли учёба, изучается ли Коран.
В общем, именно тогда сама жизнь моей большой семьи делала из меня маленького солдата, живущего и действующего по строгому распорядку – распорядку жизни! При этом я всегда находил время для прогулки с друзьями, на маленькие шалости, присущие этому возрасту.
В вышеописанное течение моей жизни в 1993 году вмешалась школа. Вопреки обыкновению, когда дети в нашей стране идут учиться в шесть-семь лет, я поступил на учёбу в Кироваульскую среднюю школу в пятилетнем возрасте. До начала школьной жизни мама вела со мной подготовку дома.
Мою первую учительницу звали Хатимат Шарапудиновна. Она посадила меня за первую парту, определив в соседки одну из двух моих двоюродных сестёр, попавших в один класс со мной.
Маленькая конкуренция с сёстрами постоянно заставляла меня развиваться и показывать хорошие результаты в учёбе. Я готов был ночами напролёт заниматься, лишь бы папа не сказал, что я учусь слабее сестёр.
Итак, конкуренция двигала мною в этот период. Однако не только она. Были ещё и поощрения. Например, получая в неделю десять и более пятёрок, я удостаивался определённой суммы денег от отца. Хотя желаемых результатов я достигал не так часто, как хотелось бы, но как минимум дважды в месяц у меня это получалось. Это была сверхмотивация!
Мне нужны были деньги. В возрасте семи-десяти лет, когда у тебя есть деньги, ты – номер один в толпе ребят. Я умел копить их, однако ни в чём себе не отказывал. Наверное, именно в этот период у меня сформировалось очень спокойное и чёткое отношение к деньгам: уже тогда я знал, что они зарабатываются. Я понимал, что, если у меня будут деньги, вокруг меня всегда будет толпа пацанов.
Я покупал
Тогда я думал так: кто даёт мне деньги – тот меня любит. Не даёт – не любит.
Взрослых людей я делил на две категории: «он давал деньги», «он не давал денег». Под такую градацию попадали все: родственники, друзья, семья и так далее.
Например, два брата моего отца, мои дяди Насир и Нурмагомед, проживавшие на тот момент на Украине, всегда привозили мне что-то полезное, а главное, в условиях Кироваула эксклюзивное. Например, дядя Насир однажды привёз мне велосипед.
Конкуренция сопровождала меня повсюду: в учёбе, спорте, изучении Корана. Она помогала мне развиваться. Если прибавить к этому систему денежной мотивации от отца, ты понимаешь, дорогой читатель, что же в тот период было залогом моих успехов.
Из школьных предметов мне нравились география, история, литература. Я гуманитарий по складу ума. Поэтому на протяжении всей школьной эпохи терпеть не мог и, как ни старался, не понимал геометрию, физику, химию, математику.
Любимым моим предметом была география. Папа купил мне книгу «Страны и народы», состоявшую из 196 страниц, на которых давалось краткое описание той или иной географической категории, экономики страны и так далее. Она стала для меня настольной. Я знал её от корки до корки и мог без проблем назвать наименования географических объектов, столицы государств и так далее.
Папа стимулировал мой интерес деньгами. В любой момент он мог задать мне вопрос и, получив правильный ответ, вознаграждал меня определённой суммой. Я люблю географию, а когда мне стали за неё платить, я стал практически неудержим в познании этого предмета.
Был у меня ещё один источник заработка. Брат Магомед учился сначала в Кизилюрте, а потом в Махачкале, и папа всегда давал ему 200–250 рублей на неделю. Так вот, брат всегда оставлял мне 20–30 рублей, которые делали мою жизнь в Кировауле крайне обеспеченной.
Когда я перешёл учиться в шестой класс, папа впервые сказал, что переводит меня на учёбу в Международный дагестано-турецкий колледж, в котором вот уже два года успешно учился Магомед. Мне нужно было на отлично окончить шестой класс. Переезд в Махачкалу, город с морем и широкими возможностями, стал для меня целью и мечтой. Я грезил об этом весь год. Учебный год мне удалось завершить отметками «отлично».
И вот я сдал три вступительных экзамена в одно из лучших тогда учебных заведений – Международный дагестано-турецкий колледж. Учёба в колледже велась на английском и турецком языках. К тем предметам, что имелись в программе моего обучения в Кировауле, добавлялись физика, химия, геометрия. Все предметы, повторюсь, нам преподавали на английском языке. Если в селе знание английского алфавита считалось признаком серьёзного уровня владения языком, то теперь все предметы читались на «инглише», и это стало для меня реальной проблемой, решить которую, как оказалось впоследствии, у меня не получится.