Кхмерско-русский словарь
Шрифт:
Не то чтобы я был совершенно невыносимым человеком, грубияном, тираном или подлецом – нет, Господь свидетель, таких грехов за мной не водится. Но было во мне что-то, что не давало завести со мной крепкие отношения, любовные или дружеские. Так и вышло, что мистер Блэк, сам того не ведая, стал первым в моей жизни настоящим другом.
Я подошел к камину и сел рядом с ним.
Он приподнял вуаль с необезображенной стороны. Его полупрозрачная бровь вопросительно поднялась вверх. Я видел, ему было любопытно, как прошел мой первый день в качестве
– Друг мой, мне нужен ваш совет!
– Всегда пожалуйста, – усмехнулся мистер Блэк, все еще держась ко мне той половиной лица, на которой была видна его мимика. – В силу обстоятельств единственное, на что я гожусь, это раздавать советы налево и направо!
– Постарайтесь приберечь их все для меня, – рассмеялся я.
Но стоило мне приступить к сути дела, как в гостиную вошла миссис Раджани, толкая перед собой сервировочный столик.
– Миссис Раджани! – я вскочил с кресла. – Я был уверен, что вы уже давно уехали домой!
– Уедешь тут с вами, – проворчала она, снимая крышку с блюда, полного ароматного индийского пресного хлеба и каких-то закусок к нему. – Скоро совсем к вам переселюсь, молодой хозяин. А что мне? Дочери пристроены, замужем, а муж… Кто его видел, того мужа?
Из ее ворчания я понял, что мистер Раджани в очередной раз отправился в плавание, и одиночество явно тяготило ее.
– Так переезжайте, – предложил я, взяв одну лепешку и только тут осознав, насколько же был голоден. – Места здесь, сами видите, полно – выбирайте любую комнату себе по душе.
– Ну, если не обременю вас, так смотрите – воспользуюсь предложением! – кокетливо подмигнула она, прижимая к губам пухлую смуглую руку.
– Я буду только счастлив, – искренне ответил я, приложив руку к груди. – Сами видите – мы с мистером Блэком способны сутками говорить о делах, но даже не вспомним о простых человеческих потребностях в виде хлеба и воды!
Миссис Раджани подняла чайник и наполнила мою чашку.
– Это лучше воды! Это лучший чай! Мой муж вам плохого не предложит, молодой господин…
(Конечно же, я закупался чаем исключительно через ее мужа – в качестве я мог ни на миг не сомневаться.)
– Хотите послушать о моем сегодняшнем дне? – я чуть отодвинул стул, приглашая ее присесть, но она только кокетливо отмахнулась:
– Куда мне слушать ваши мужские разговоры? Уж лучше озабочусь завтраком, чтобы не пришлось рано вставать!
Проверив, что передо мной достаточно еды, она удалилась из гостиной, оставив столик, а я, с лепешкой в руке, снова пересел в кресло напротив мистера Блэка и продолжил свой рассказ.
Выслушав меня очень внимательно, мистер Блэк закинул ногу на ногу – призракам сложно избавиться от прижизненных привычек – и заметил:
– Этот ваш мистер Смит – занимательнейший человек!
Я ожидал, что последует какое-то продолжение. Но мистер Блэк повернулся к огню, словно бы закончил мысль.
– Как? Вы даже не посоветуете ничего?
–
Вот он какой, мистер Ч. М. Блэк! Никогда не упустит случая прочитать нотацию – ровно до того момента, пока сам к нему за ней не обратишься!
Покончив с ужином, я попрощался с ним и отправился наверх, в свою заранее согретую миссис Раджани спальню. Вынул грелку из-под одеяла, переоделся в пижаму и лег, изучая тени от фонарей, танцующие на потолке.
Тело ныло от усталости. Казалось, последние дни я только и делал, что куда-то ездил, с кем-то говорил. Это и есть жизнь дельца? Если так, то хватит ли мне сил носить этот костюм достойно?
Однако выбора у меня не было, все было решено, и мне оставалось плыть по течению, точно хрупкому кленовому листу, брошенному осенним ветром в стремнину реки по имени Валентайн Смит.
Когда сон наконец одолел меня, мне не снилось ничего – и я счел это благословением.
Глава 2
Глубокий траур
Работы в похоронном бюро шли полным ходом. Пока рабочие под чутким надзором Валентайна сносили перегородки и выносили старую мебель, я прохлаждался в Гайд-парке с газетой в руках или пил чай в пекарне неподалеку от офиса.
Время от времени Валентайн составлял мне компанию.
– Вы не представляете, до чего вовремя мы открываемся, – радовался он, потирая бледные руки с худыми пальцами. – Конечно, если бы достопочтенный принц Альберт умер прямо сейчас, это было бы еще лучше… Но что ж, не имея гербовой, пишем на простой… Кстати! Блестяще! У нас должна быть своя гербовая бумага. Узнаваемая в лицо. Особые материалы, особые печати… Вы гений, Дориан!
Я оторопел.
– Валентайн, я же не сказал еще ни слова…
– Вот и славно, вы талантливо молчите. Я серьезно! Вы умеете слушать так, что рождаются прекрасные идеи. Варить их в своей голове, – Валентайн провернул пальцем у виска, – непродуктивно. Ничего не получается, не могу поймать мысль. А посижу рядом с вами, и вуаля! – недостающий кусочек пазла встал на место. Сегодня же дам заказ на бумагу. И конверты. Стиль – вот сердце любого предприятия. Люди должны знать, кто именно с ними общается. И доверять, уже только взглянув на печать.
– Мне кажется, – осторожно начал я, – что, когда дело касается похорон, люди обычно не в том состоянии, чтобы выбирать, к кому обратиться…