Кибер-вампирша Селин

Абабкин Алексей

В один миг ей показалось, что в зале не только они вдвоем. Есть некто еще. Она приоткрыла глаза и периферийным зрением уловила... сама тьма тоже внимательно слушает его... Она будто замерла, ожидая продолжения.

– Взгляни на этих "милых зверюшек". На зеленых попугайчиков и желтых канареек. На белых пушистых котят.

Глаза Селин округлились до предела, когда она посмотрела туда. Девушка жутко испугалась того, что

он прямо тут, при ней, казнит их... чтобы навсегда иссушить ее сердце. Чтобы навсегда погрузить ее во тьму. Чтобы затушить последнюю искорку, стереть последнюю надежду, погасить затерянный лучик света, втоптать теплящуюся веру в прах и так далее...

– Они - не то, чем кажутся. Котята - особые метки системы, а птицы - ее агенты. Активные. Они нужны только для одного.

– Для чего, кибермастер?
– с трепетом прошептала Селин.

– Чтобы надвинуть на твои глаза розовые очки, радужный мирок, который призван сделать тебя слабой. Оккупанты хорошо потрудились над ним. Поэтому очень трудно объяснить, что такое диктат толерантности. Это турбо-режим, скрывающий правду.

– Какую правду?

– Что твоя сила идет от природы. Не от разума и его сомнений, не от заблуждений морали. Сила это источник, их которого пил зверочеловек до момента, когда научился размышлять и оценивать себя. Правда в том, что сомнение - это остановка, смерть. Должно быть нечто, что заставляет двигаться. Не осознаваемое. Ненависть, голод...

– Или розовые иллюзии, - Селин моргнула, продолжая смотреть на котят с птичками.

– Правильно. Но иллюзии делают тебя слабее.

Тьма словно выдохнула - по пространству зала прошли едва заметные волны возмущений. Будто даже она была под впечатлением от сказанного.

– Точными дозами жестокости можно придать жизни новый импульс, усилить ее. Потому что...
– он не договорил.

– Жизнь это жестокость?
– робко продолжила Селин.

– Через которую сильный становится еще сильнее, а слабый ломается. Пойми, внутри тебя есть то, от чего нельзя отказаться... Если не нравится слово "ярость", называй это "волей к жизни". Мы не можем избежать ее. Не можем... скрыться от самих себя. Пытаясь забыться в иллюзиях, ты только слабеешь. Здесь наша природа, - Лусиан сжал кулаки так, что заскрипели его металлокерамические суставы.
– Наша сила.

– Но тогда...
– девушка решилась задать вопрос, который давно мучал ее, - почему мы используем импланты, компьютеры? Почему оскверняем тела западными технологиями? Почему предаем собственную при...

–

Это правильные вопросы, - перебил Лусиан.
– Но если я отвечу прямо сейчас, ты не поймешь моих слов. Есть вещи, которым нельзя научить. Можно только подтолкнуть в нужную сторону... и затем ты найдешь ответ, если будешь достойна. Если окажешься достаточно сильной, чтобы принять его. Ненависть, голод... Они рождают движение. Бесконечную войну, которая становится важна сама по себе. Она начинает усиливать ненависть, и наоборот. Ситуация переворачивается. Цели войны теряют значение... Важна сама война. Движение. Нужно, чтобы ненависть находилась рядом.

– Время пришло? Меня ждет последний уровень? Финальный замес?

– И тайные знания в конце, - кивнул наставник.
– У нас появился новый враг. Ты должна быть полностью готова к встрече с ним... И это уже не зомби, а нечто другое. Не война на уровне биомеханики... Ты должна понять врага.

Около минуты они молчали. Тьма, точно начав скучать, принялась поглаживать лысую голову учителя, а затем переключилась на колени и бедра Селин. Вначале это казалось даже забавным, но потом девушка не стерпела - пресекла домогательства загадочной темной хрени движением локтя.

Лусиан тут же приоткрыл глаза, будто ощутив удар через загадочную темную шнягу. В темноте зала ярко-рыжим пламенем вспыхнули две точки, и у Селин опять возникло странное ощущение. Уже в который раз за время обучения она засомневалась в том, что понимает, кто сейчас говорит с ней, кто является ее наставником... на самом деле. Она вновь увидела это - ярость - чистую, настоящую, не привязанную к Лусиану или к кому-то еще. В сознание постучалась крамольная мысль.

"Неужели он только оболочка для потусторонней воли? "

"Кто или... что... руководит им? Мной? Учит меня? Домогается?"

– Многие, - после паузы заговорил сэнсэй, - очень многие доходили до финального баттла... падали и не поднимались. Но ты справишься... моя ученица.

Сейчас голос звучал по-особенному глубоко. Слова "Лусиана" проникали в реальность медленно и уверенно. В оттенках голоса чувствовалось нечто неимоверно сильное. Воля и власть. Потустороннее.

– Темная бездна ацкой ярости...
– продолжал наставник, - опасна. Но пути назад нет. Ты станешь всем или развеешься в прах, не выдержав ее дыхания.

Лусиан моргнул, и, не поворачивая головы, бросил взгляд в сторону компьютера, точнее, головы горе-хакера. Затем два огонька ярости вновь вспыхнули в темноте и уставились на Селин.

– К востоку отсюда есть развалины, часть бывшего метро. Туда забились одичавшие оккупанты.