Кибер-вампирша Селин
Шрифт:
Продавец начал удалять их одну за другой.
"Почему они в масле? Почему выглядят так, будто их выдрали с мясом? " - приговаривал он, вытирая рукавом пот с бесчашуйчатого лба. И вот осталась последняя схема уборщика.
"Давай же! Давай! " - тихо заорал про себя АК47/74.
– Полагаю... за ней самое интересное... владыка...
– вежливо намекнул он.
– Внимание! Из тысяча пятого района поступил сигнал о чудовищном преступлении. Киберфашист выпотрошил целую бригаду Т3. Преступник опасен. При обнаружении уничтожить.
Рептилоиды вздрогнули и со страхом уставились на убийцу - его глаза начали наливаться красным светом.
– Снимай... те же последнюю схему, - захныкал АК.
– Ну, пожалуйста?
Рептилоды стали пятиться, а полицейский потянулся к кобуре.
– Ну, как хотите!
– АК47/74 присел и подпрыгнул, ударился об потолок. Последняя схема уборщика выпала сама собой.
Подобно молнии он бросился на полицейского и забрал оружие. Затем схватил обоих ящеров за гребни на затылке и швырнул в большую витрину, которая выходила в коридоры молла. Те вывалились наружу вместе с потоками осколков. АК бросился следом. Сотни праздных рептилоидов в зале торгового центра замерли, увидев произошедшее.
– Всем лежать, плевки зеленой органики! Это не ограбление, но вы все заложники, мать вашу!
Половина ящеров сразу упала на пол, но кое-кто решил поиграть в героя.
– Даже не думай, ты, чешуйчатый! Эй, там, с перепонками, слезай с эскалатора! Я тебе все пупыри поджарю!
Рептилоиды подчинились, понимая, что полоумный дроид пришел в бешенство. В то же время один из ближайших заложников обратился к АК.
– Эй... я журналист, - осторожно сказал сайлекс.
– Я могу сделать о вас репортаж в прямом эфире.
– Тогда шевели лапами, убожество!
Тот поднялся и нацепил на лоб миниатюрную камеру с передатчиком. Приблизился к роботу.
– Мы в эфире, - дрожащим голосом сказал журналист.
– Каковы ваши условия?
– Я требую выпустить Хозяйку! Мне нечего терять!
Срыв 17-й печати
– Хозяйка...
– до ее сознания донесся голос АK47/74.
Селин открыла глаза. Потянулась к шее и поняла, что свободна. Пелена наркотиков постепенно рассеялась.
" Кабина шаттла... похож на тот, что перевозил некровитум".
"Я в кресле пилота... Черт! "
– Что они сделали со мной?!
– вспомнила Селин.
– С нами, - уточнил дроид, сидящий в соседнем кресле и управляющий панелью управления, - зверьки установили модификацию защиты от электромагнитных гранат.
Осознание того, что рептилии копались в ее теле, пока она была без сознания, ввергло девушку в истерику. Селин охватило жуткое желание содрать с себя кожу и вытащить чужеродные модули, выбросить их куда подальше, заорать, что есть сил... но вспышка быстро прошла, и она взяла себя в руки. В любом случае она давно не та, что была в детстве. Всю жизнь ее что-то меняло...
Киборг откинулась в кресле и закрыла глаза: "Космос сильнее".
– На вашем месте я бы не беспокоился, - заметив замешательство Селин, решил подбодрить АK47/74, - я успел изучить модификацию и нашел ее очень полезной. Сюрпризов не обнаружено. Мы больше не будем отключаться как по рубильнику.
– Еще не взлетели?
– устало спросила киборг.
– Вышли на орбиту Сайлекс Прайм. По вылету из порта нас провожала ваша дражайшая органика.
– Мирче?
– встрепенулась Селин.
– Он был без ошейника... Вы еще спали, и мы не стали тревожить вас.
– Мы? Томб?
– Селин обернулась.
Понурый рептилоид вжался в пассажирское кресло позади.
– А ты зачем здесь? Следить за нами?
Ящер даже не пошевелился.
– Чем они зацепили тебя?
– еще раз спросила киборг, но ответа не дождалась.
– К нему подсадили самоубийцу, - разъяснил ситуацию АK47/74, - если кусок органического компоста повернется спиной, то можно будет увидеть след операции.
– Душекуб, - догадалась Селин.
Томб уставился в стену.
– Это крайне редкий, - продолжал АK47/74, повернувшись к рептилоиду и повысив голос, - и изысканный вид казни. Иногда за особо тяжкие проступки... "разум" преступника вытаскивается из тела и переносится в интран. Причем не в простой, а в который аппаратным способом записана установка на самоликвидацию. Интран помещается обратно в тело. Затем приговоренный вновь осознает себя и не может сопротивляться желанию самодеактивироваться. Он все понимает, но обречен... рука дрожит, однако неумолимо тянется к лезвию, а затем преступник перерезает себе горло, захлебываясь кровью... Изящно, не правда ли?