Киберсон
Шрифт:
Ага, вот этот контракт мне сразу бросился в глаза. Внимательно вчитываюсь, просматриваю видеофайлы. Ого! Целая банда педофилов-людоедов завелась в городском районе Малак. Эти твари выслеживали маленьких девочек и мальчиков в городском парке. Потом похищают их. Потом детей насилуют, убивают и снимают все это на камеру. Фильмы суки делают для продажи. И еще они поедают трупы убитых детей. Тоже фильмы про это снимают для всяких моральных уродов. Почему полиция их до сих пор не зачистила то? А скинула на соло поимку и ликвидацию тех маньяков. Я не знаю. Но мне очень захотелось пообщаться с теми гурманами и педофилами. Посмотреть им в глаза, когда я буду их убивать с особым садизмом. Чтобы подольше мучились
Принимаю контракт на педофилов. Итак, информации по ним не очень много имеется. Только лица. И одно имя. Алан Форд. Этот урод засветился на тех изуверских голофильмах. Там он с наслаждением пластал на куски маленьких девочек. И даже маску не надел кретин. После чего и был опознан полицейскими криминалистами. Делаю запрос в полицейскую базу данных. Так, у нас есть предполагаемый адрес проживания этого Алана Форда. Вот туда я и поеду прямо сейчас. А чего рассусоливать то? Не стоит затягивать с такими делами.
Опять заказываю такси. Черт, деньги улетают очень быстро! Такси то – это вам не дешевое удовольствие. Такими темпами я скоро останусь на мели. Надеюсь, что мне за тех педофилов полиция заплатит без кидалова. А мне уже такая вот работа нравится. Мало того, что я получу моральное удовлетворение от процесса обнуления тех подонков, убивающих и насилующих детей. Так еще и мне за это деньги заплатят. Не работа, а мечта.
Вот мы уже приехали. Конечно, прямо к дому подозреваемого я подъезжать не стал. Такси остановилось в одном квартале от цели. Вылезаю из автомобиля и иду с независимым видом по довольно трущобному кварталу города Дарвин. В Малаке проживают в основном беженцы из стран Юго-Восточной Азии. Разные малайцы, тамилы, тайцы и вьетнамцы. Китайцы тут тоже есть. И все эти национальные диаспоры тут обзавелись своими этническими бандами. Вот квартал, где проживал этот самый Алан Форд, который был белым парнем, контролировала банда малайцев.
Эти азиатские ребятишки меня сразу же засекли. Но оценили мой суровый вид и пистолет, открыто торчащий из кобуры на поясе. И цепляться ко мне не стали. В принципе, верить клише, навязанным голливудскими фильмами не стоит. Уличные банды – это не сборище отморозков. Это преступное сообщество зачастую берет в городских кварталах на себя функции власти и полиции. То есть они собирают дань с предпринимателей. А взамен предоставляют им защиту от конкурентов и чужих бандитов. И свою территорию городские банды охраняют очень ревностно. И стараются поддерживать там порядок и даже какие-то законы. Поэтому в их зоне контроля жизнь простых граждан течет почти также как и в тех районах города Дарвин, которые патрулирует полиция или служба безопасности корпораций. Нет тут хаоса и разгула грабежей. Никто никого не грабит и не убивает направо и налево среди бела дня. Местные бандиты не позволяют твориться криминальному беспределу на своей территории. Ведь за это преступные боссы потом жестко спрашивают со смотрящих за этими кварталами. Поэтому поддерживать порядок для них жизненно необходимо и важно. Мне о жизни местных банд Дон рассказал во время наших пивных посиделок в квартире у Марка Брока.
Поэтому никто из малайских бандитов ко мне не стал цепляться. Просто проводили мою внушительную фигуру внимательными взглядами и вернулись к своим, несомненно очень важным делам. Мне тоже от тех узкоглазых братков ничего не надо было. Навигатор мне в помощь и тактический компьютер, которые уверенно вели меня к нужному дому. Вот я уже на месте. К сожалению, я в этом азиатском квартале выделяюсь очень сильно. Я же высокий и здоровенный белый парень с боевыми имплантами. Такие тут не живут. В основном здесь обитают люди азиатской наружности. А немногочисленные белые, проживающие здесь, таких внушительных габаритов и имплантов не имеют. Тут же всякие опустившиеся нищеброды живут.
Поэтому будем действовать быстро. Не особо скрываясь, поднимаюсь на третий этаж. Так, вроде бы, здесь? Дверь в квартиру из дешевого и ободранного пластика. Отлично! Люблю такие двери. Выбивать! Звонок не работает. Вежливо стучу. За дверью слышится какое-то шебуршание. Чуткие кибернетические аудиосенсоры, встроенные в мои уши, работают очень хорошо. Поэтому я отчетливо слышу дыхание одного человека в нужной мне квартире. Похоже, что хозяин квартиры на месте. Вот он, стараясь не шуметь, подходит к двери, чтобы посмотреть в видеоглазок, кто же там к нему сейчас ломится. Когда тип за дверью подходит к ней вплотную. Я с размаху бью по двери правой ногой. В воспоминаниях Алекса Кота я видел, как он таким манером даже тонкие металлические двери выбивал. А тут какой-то дешевый и хрупкий пластик.
Вот против таранного удара ножного боевого импланта эта убогая дверь не устояла. И с грохотом слетев с петель, влетела внутрь квартиры. Сбив с ног и придавив того, кто стоял за ней в тот момент. Вытащив пистолет из кобуры на всякий случай, захожу в квартиру. Осматриваюсь по сторонам. Между прочим, на грохот выбиваемой двери здесь даже никто и не дернулся. Не повыбегали вдруг неожиданно любопытные соседи. Никому не было интересно, что тут происходит. Здесь же подобные бытовые разборки между алкашами и наркоманами случаются часто. Поэтому всем тут было наплевать, что творится в квартире Алана Форда. Думаю, что когда он там насиловал и убивал детей. Всем соседям также было на это положить с прибором.
Отбрасываю в сторону дверь и вижу его. Сканирую, идентифицируя личность. Точно он. Ошибки нет. Алан Форд собственной персоной. Живой и почти невредимый. Шишка на лбу и расквашенный нос – это несерьезные повреждения. Главное, что этот урод говорить может. И он мне сейчас все расскажет. Из памяти корпоративного спецназовца Алекса я почерпнул знания по правильным пыткам. Вояк корпорации серьезно и вдумчиво учили пытать пленных, выбивая из них ценные сведения. Вот и мне эти знания сейчас пригодятся. Алан Форд все еще лежит на полу. Он жив, но сознание от удара дверью потерял. И это очень кстати. Значит, мне будет проще его зафиксировать для допроса.
Быстро подтаскиваю безвольное тело педофила к металлическому массивному стулу. И надежно приматываю Алана Форда к нему скотчем, который я предусмотрительно прихватил с собой на эту миссию. Потом заклеиваю ему рот тем же скотчем. Все, клиент готов к допросу. Прислушиваюсь к себе. Хм! Нет у меня никакой жалости к этому типу. Я прекрасно видел, что он вытворял на видео с той маленькой девочкой. Таких тварей надо уничтожать с особым садизмом. Чтобы каждый их последний миг был наполнен болью и отчаянием. Такие люди не имеют право на прощение и милосердие. Вот такая у меня жизненная философия имеется.
О, а вот и нужный реквизит. Вижу пачку гвоздей. Длинные и тонкие. Самое то. Сейчас мы устроим сеанс иглоукалывания мистеру людоеду и педофилу. Беру несколько гвоздей из пачки и подхожу к зафиксированному насильнику маленьких девочек. Приступим. Втыкаю пару гвоздей в определенные болевые точки на его шее. Алан Форд резко приходит в себя, начинает дергаться в путах и мычать от боли. Вытаскиваю гвозди из ран.
– Слушай сюда, мразь! – твердым шипящим голосом говорю я, наклоняясь прямо к испуганному лицу маньяка. – Сейчас ты испытаешь такую боль, которую не испытывал никогда в жизни. И я это сделаю не ради природного садизма. А для того чтобы ты понял, что тебя ждет. Если ты откажешься отвечать на мои вопросы. А теперь наслаждайся моментом, скотина!