Кибервойны ХХI века. О чем умолчал Эдвард Сноуден

Ларина Елена

• широкое распространение автоматизированных систем поддержки и принятия решений на основе Больших Данных. Наиболее значительным прорывом в этой сфере на сегодняшний день стали системы высокочастотного, полностью роботизированного трейдинга. Ежедневно эти системы при минимальном участии человека или без оного, осуществляют торговые сделки, измеряемые сотнями миллиардов долларов. Ширится мнение, что на высокочастотном трейдинге отрабатываются человеко-машинные и автоматизированные системы принятия решений для сложных и сверхсложных систем.

Все три магистральных направления развития информационных технологий ведут к появлению в ближайшем будущем распределенных самообучающихся систем когнитивных

вычислений. Поясним, о чем идет речь на самом простом примере. Всем хорошо известно, что Google активнейшим образом развивает программу полностью автоматизированных автомобилей, способных к нормальной эксплуатации в напряженной городской среде. В рамках этой программы реализуется следующий важнейший принцип. Каждый автомобиль снабжен как автономным бортовым компьютером со встроенной программой машинного обучения, так и подключением к общей базе сверхбольших Данных для всех эксплуатируемых автомобилей. Т. е. на каждой дорожной ситуации, на каждом ЧП, в которое попадает машина, программа учится, находит имеющиеся в ней ошибки, устраняет их с тем, чтобы в последующем не попадать в подобные ситуации. В этом смысле машина, пускай грубо, но имитирует принцип жизнедеятельности человека, который, как известно, учится на собственных ошибках. Одновременно программа сообщает о найденной ошибке, ее решении в общую распределенную базу сверхбольших Данных, к которой подключены все автомобили. Тем самым, каждая машина учится не только на собственных ошибках, но и на ошибках, которые совершаются другими автомобилями. Более того, найденное программой одного автомобиля удачное программное решение становится достоянием всех. Фактически мы имеем дело со своего рода стаей, соединенной тесными связями взаимного обучения. Применительно к производственным роботам подобная программа сейчас реализуется в Германии. К роботам, занимающимся уборкой домов — в Японии.

О чем это все говорит? Мы видим, что повсеместно Большие Данные используются для коллективного обучения и выработки все более эффективных решений.

Фактически это, по сути, является имитацией памяти и логического мышления. Ведь память тоже аккумулирует знания о прошлом, о том, что удалось и не удалось, закрепляет удачные образцы, которые в дальнейшем и используются в поведении и, как открыл П. Анохин, в опережающем реагировании на изменения внешней среды.

Сначала человек использовал только возможности своего физического тела и соответственно своей психофизиологической памяти. Всем хорошо известно, что помнит человек практически все, но вот использовать все, что находится в памяти, не может по многим причинам.

В дальнейшем, с появлением развитых языков и письменности, человек, по сути, выстроил вторую, коллективную память, где фиксировались индивидуальные и групповые успехи и неудачи, к которым мог иметь доступ любой участник социума. В этом смысле тексты, фильмы, аудиозаписи и т. п. представляют собой память «второго рода».

Несложно заметить, что Большие Данные есть не что иное, как память «третьего рода», ориентированная на эксплуатацию человеко-машинными системами. Эта память имеет распределенный характер, в ней ничего не забывается, к ней постоянно открыт доступ, она используется в режиме 24/7 и построена так, чтобы быть удобной для применения мощнейших средств интеллектуального, прежде всего, математического анализа. Наконец, мощность этой памяти и возможность обработки хранящейся в ней информации при помощи самых различных методов значительно превышает мощность любого индивидуального интеллекта.

В этом смысле создание действующих систем хранения, обработки и восприятия Больших Данных, как памяти «третьего рода» является прорывом, сравнимым с появлением самих по себе компьютеров, а также других эпохальных технических решений. При

этом в данном случае речь идет не только о чисто техническом, но о социотехническом решении, которое затрагивает все стороны практической жизни людей. Также понятно, что создание и эксплуатация памяти «третьего рода» становится одним из решающих преимуществ, обеспечивающих ее обладателям доминирование в любых сферах жизнедеятельности.

В этой связи с особой остротой встает тема, которую в течение последнего года активнейшим образом разрабатывает один из самых известных людей в российской IT-индустрии Игорь Ашманов. Это тема информационного суверенитета.

Информационный суверенитет — это «возможность государства управлять информацией». Информационный, или цифровой суверенитет, как справедливо отмечает И. Ашманов, включает несколько компонентов. Это и техническая инфраструктура, и программные продукты, и собственные поисковые системы, и социальные сети и т. п.

В ближайшем будущем несущей конструкцией и ключевым ресурсом, определяющим цифровой суверенитет, становятся Большие Данные, как «третий вид памяти». Именно Большие Данные аккумулируют в себе архивы поисковых систем, социальных сетей, торговых платформ, бизнес- и государственные базы самого различного рода и т. п.

Особо проблема цифрового суверенитета обостряется в современном мире. Не секрет, что сегодня происходит не только слом однополярной мировой системы, но и де-факто мир прощается с Потсдамской системой мироустройства. Реальностью становится тот факт, что все большую роль в международных отношениях начинает играть не право, а сила.

Собственно, процесс этот начался давно. Наиболее ярко он проявил себя в конце 90-х г. в связи с распадом бывшей Югославии и событиями в Косово. Сегодня же мы являемся свидетелями конца монополии на односторонний демонтаж прежнего миропорядка. Прекрасно отдавая себе отчет в возрастании значения силового компонента, Соединенные Штаты и их союзники одновременно не испытывают иллюзий относительно возможностей применения наиболее разрушительных видов вооружения. По мнению большинства экспертов ни Соединенные Штаты, ни Западная Европа не технически, не организационно, не, главное, ментально, не готовы к серьезной «горячей» войне.

В этой связи последние 30 лет, прежде всего, в США и Великобритании ведется неустанный поиск новых видов вооружений, которые позволяют реализовать Оруэлли-анскую концепцию: «мир — это война, свобода — это рабство». Первыми в ряду этих вооружений были кажущиеся сегодня простыми информационно-психологические вооружения, базирующиеся на традиционной пропаганде и достижениях классической психологии. Затем стали использоваться более изощренные технологии программирования деструктивных действий в виде «цветных» революций и т. п.

Не секрет, что до сих пор наиболее обсуждаемыми темами среди российского экспертного сообщества остаются темы «цветных» революций, так называемого «управляемого хаоса» и т. п. Между тем, эти темы всерьез уже перестали рассматриваться западным военноразведывательным сообществом как последние, и наиболее совершенные военные технологии. При этом в США, Великобритании и т. п. продолжают активно издаваться книги по «цветным» революциям, управляемому хаосу, деструктивным восстаниям и т. п. Проводятся соответствующие конференции. Однако ничего принципиально нового на них не появляется. Детальный анализ участников конференций и авторов книг, а также конструктивное рассмотрение их содержания показывает, что последние полтора-два года подобные мероприятия выполняют скорее отвлекающую роль. Фактически есть основания полагать, что эта работа в немалой степени стала элементом большой операции прикрытия и дезинформации, направленной на отвлечение интеллектуальных усилий цивилизационного противника.