Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

Рыбаков Борис Александрович

«Словеньску же языку, якоже рекохом, живущю на Дунай, придоша от Скуф, рекъше от Козар рекомии Българе и седоша по Дунаеви и насильници Словеном быша»^{251}.

В этих заметках подразумеваются по преимуществу события, происходившие на Нижнем Дунае. О славянах, расселившихся к этому времени до Адриатики и Эгейского моря, речи нет; все внимание сосредоточено не на славянстве вообще, не на Руси, а на «словенах дунайских».

В неблагоприятных условиях почти непрерывных нашествий новых волн кочевников дунайские славяне использовали естественную защищенность будущего «острова русов» и селились внутри него, что известно нам по археологическим материалам VII–VIII вв. Но о такой могучей крепости, какой описывают «остров русов», у нас нет сведений. Для Византии это была утраченная окраина,

для Болгарии — более или менее спокойный тыл с кочевьями родственных племен, а Русь еще только набирала силу и воевала с кочевниками непосредственно у своих границ. Однако мы не должны забывать, что непосредственно к нашему «острову» примыкали с северо-востока поселения восточнославянских племен тиверцев и уличей по Днестру, Дунаю и побережью моря: «И бе мъножьство их». «И суть гради их и до сего дьне». Свидетельство Нестора подкреплено точными данными Баварского географа (IX): у тиверцев 148 городов, а у уличей — 318. Летописец располагал данными о происшедшем некогда существенном перемещении уличей из междуречья Днепра и Буга на юго-запад к Дунаю. Когда и в силу каких причин произошло переселение уличей на Дунай? Единственным событием, приведшим к такому переселению, могло быть только продвижение мадьяр в середине IX в. Как выяснено выше, информаторы составителя «Худуд ал-Алем» отразили обстановку первой половины IX в., когда могущественные мадьяры занимали огромное пространство в 100 фарсангов между Доном и Северским Донцом. Они нападали на славян, уводили их в рабство и продавали в Керчи. Синхронных сведений об «острове русов» нет; Худуд ал-Алем» называет славян у Черного моря, что вполне соответствует первой позиции уличей у Днепра «оли и до моря», но ничего не говорит об острове русов.

Примерно в середине IX в. происходит перемещение всего мадьярского массива далее на запад, за Днепр и вплоть до Прута, Серета, левых притоков Дуная. Степи между Днепром и Дунаем уплотнились воинственными племенами, привыкшими промышлять набегами и работорговлей. Земли уличей и тиверцев оказались заняты мадьярами. Естественно, что славяне должны были уходить от неожиданной и неотвратимой опасности. Вот в этих-то новых условиях середины IX в. и должен был пригодиться просторный дунайский «остров», со всех сторон огражденный разливами дунайских рукавов и морем. И именно к этому времени, к «Анонимной записке» середины IX в., восходят сведения Ибн-Русте и Гардизи об «острове русов» с его городами и 100 000 жителей.

Сравнительно быстрое продвижение мадьяр разрезало в бассейне Дона алано-болгарский массив, оттеснив одну часть к Северному Кавказу, а другую — в верховья Северского Донца. То же самое произошло и в бассейне Днепра, где мадьярское нашествие заставило славянское население степей уйти к Дунаю, а частично потесниться к северу (уличский Пересечен близ Киева). Племенной союз многочисленных уличей и тиверцев мог не только занять, но и оборонить «остров русов». К концу IX в. мадьяры уже покинули близкие к восточным славянам земли, и связи уличей и тиверцев с коренной Русью возобновились. Могли существовать какие-то формы политической сопряженности. Во всяком случае, теперь источники применительно к славянам северо-западного угла «Русского моря» говорят о русском племени «Лудаана» («Улучане»), о «русах, иже живяху в Евксинопонте». Возможно, что уже в IX в. уличи и тиверцы стали «толковинами», т. е. союзниками, помощниками (от «толока» — общественная помощь) Руси, киевских князей. В качестве союзников-«толковинов» тиверцы, например, участвуют в походе на Византию в 907 г.

Торговля Киевской Руси с Византией и Болгарией должна была сближать Русь с приморско-дунайскими славянскими племенами. «Остров русов» был важной военно-торговой базой Руси во всех действиях в западной части Евксинопонта. Торговля русов-черноморцев указана, как мы помним, прежде всего в болгарском направлении, «с морским городом болгар». Формально область в низовьях Дуная принадлежала в IX–X вв. Болгарии, но фактически она, очевидно, сохраняла известную независимость и была зачастую дружески расположена к Руси. У Масуди, помимо упоминания о русах, живущих на одном из берегов «моря русов» и постоянно торгующих с царем Болгарии, есть еще одна, очень важная для нас фраза: русы — «это большой народ, не подчиняющийся ни царю и никакому закону». Интересно отметить, что уже в самом начале X в. со страниц летописи исчезает имя уличей. Во вводной части летописи они как бы связаны общей судьбой с тиверцами; в 885 г. уличи и тиверцы воюют с Олегом, захватившим Киев, но далее (походы 907 и 943 гг.) упоминаются только одни тиверцы, жившие ближе к Днестру. Не

означает ли это того, что уличи, «иже приседяху Дунаеви», обособились от общерусских дел или стали именоваться как-то иначе?

В источниках появляется новый термин «дунайцы». Дунайцы помнят постройку городка Кием; дунайцы знают историю кочевнических наездов на их землю. К дунайцам как к государственному объединению новгородцы собирались послать посольство с приглашением от них князя в середине IX в.

Вполне возможно, что термин «дунайцы» был равнозначен «острову русов» восточных географов, заселенному русским племенем лудаана-уличан.

С дунайским «островом» связана древнейшая кириллическая надпись 943 г. Она найдена румынским археологом Евгением Комшей в 1950 г. в пограничной части «острова», там, где Чернаводские озера подходят к Дунаю. Надпись сделана на камне крупными буквами; начало не сохранилось, но дата написана очень четко.

Речь идет о каком-то событии 6451 г. (943), связанном с Византией. Предполагалось, что подразумевается нападение венгров, датированное этим годом, и переводилась надпись так: «Против греков в 6451 г. при Дмитрии Жупане»^{252}. М.Н. Тихомиров предположил, что в надписи говорится о походе Игоря на Византию, датированном в летописи 6452 г. (944) г.^{253}.

^{Греки подносят дары князю Игорю в 943 г. (Миниатюра Радзивилловской летописи)} 

Предположение М.Н. Тихомирова можно подкрепить следующими аргументами: во-первых, летописная датировка должна быть исправлена на один год — договор с греками был заключен в 944 г., а в летописи он помещен на год позже, под 6453 г. (945). Поход Игоря в летописи помещен под 6452 г., а должен быть указан на год раньше, т. е. под 6451 г., высеченным на добружанском камне. Во-вторых, Богдан неправильно перевел слово «ГЬРЬЦЕХЬ» винительным падежом — «против греков». Здесь не винительный, а предложный падеж, хорошо известный русской летописи: Святослав княжил «емля дань НА «ГРЬЦЕХЬ»^{254}.

Обратимся к событиям 943 г., итогом которых явился знаменитый договор 944 г. Киевский князь Игорь Старый в 941 г. потерпел поражение от греков, сжегших его флот метательным огнем. В 943 г. Игорь собрал новое войско и двинулся на Византию «в лодиях и на коних». Херсонесские греки и болгары известили императора Романа:

«Се идуть Русь, бес числа корабль — покрыли се суть море корабли».

«Се слышав цесарь посъла к Игорю лучьшая боляры, моля и глаголя: «Не ходи, но възьми дань, юже имал Ольг; придам и еще к той дани». Игорь же, дошьд Дуная, съзъва дружину и нача думати и поведа им речь цесареву».

Дружина решила, что значительно лучше «не бивъшеся имати злато и сьребро и паволокы», тем более, что исход сражений неизвестен: «къто одолееть — мы ли они ли?».

«И послуша их Игорь и повеле печенегом воевать Българьску землю [за союз с Византией], а сам възьм у Грек злато и паволокы и на вься воя, възвратися въспять…»^{255}.

На Дунае невдалеке от моря (а, следовательно, в низовьях реки) Игорь принял греческое посольство и дождался богатой дани. Надпись 943 г. имеет к этому событию прямое отношение, т. к. найдена на Дунае и содержит упоминание греков в такой грамматической форме, которая вполне соответствует летописным выражениям «взя дань на Грецех». Используя фрагменты букв верхней (исчезнувшей) строки и допуская, что надпись в полном виде должна была содержать имя князя, его титул и сущность события — дань, всю надпись предположительно можно восстановить так:

Надпись 943 г. из низовий Дуная (фрагмент)

Оставлять такой монументальный эпиграфический след о благоприятном исходе незавершенного похода можно было только в том случае, если население той местности, где ставили камень, было подчинено или, по крайней, мере, симпатизировало киевскому князю. Возможно, что в первой половине X в. так и было. Наличие болгарской администрации (жупан Димитрий) не исключает хороших взаимоотношений с Русью. Во второй половине X в. отношения испортились. Переяславцы враждовали со Святославом Киевским, а камень с надписью 943 г. был использован для фундамента крепостной стены. Но до 943 г. отношения «островитян» с Русью были благоприятны.