Киевской Руси не было, или Что скрывают историки
Шрифт:
Что-то я не понял: это Тохтамыш издевался над русскими, заставляя чеканить монеты с надписями по-арабски, или русские измывались над своим господином, помещая лик с княжеской шапкой вверх тормашками? В общем, читать объяснения историков порой довольно смешно.
Для русского письма в старину использовались алфавиты самые разные – и латиница, и кириллица, и руническое письмо, а также многие системы записи, доныне неразгаданные. Как не было единого литературного языка, так не было и единой азбуки. Вполне вероятно, что несториане занесли на Русь арабское письмо, а христиане греко-православного толка – кириллицу. Вопрос в том, что преобладало. Я готов предположить, что кириллическая азбука окончательно вытеснила арабицу только в XVII в. с церковной реформацией, а до того момента хождение имели обе системы письма, что демонстрируют русские «татарские» монеты.
Другая
В Оружейной палате Кремля выставлено не просто оружие, а царское оружие и доспехи, испещренные арабской вязью. Что, неужели даже для христианского царя-батюшки не могли отсталые московиты выковать исправный доспех? Так русские умельцы их и ковали, и даже помещали восьмиконечные православные кресты, только при этом рядом почему-то писали арабицей суры из Корана. Историки, поскольку просто замолчать этот слишком уж широко известный факт не могут, дают объяснение предельно идиотское: дескать, русские мастера бездумно подражали «эталонным» для них образцам восточного оружия, причем не только в форме и материале, но и в художественной отделке, совершенно непонятной для них. Более тупое объяснение придумать трудно.
Почему же древнейшие русские письменные памятники происходят из списков XV–XVII вв.? Вероятно потому, что кириллица именно в это время вытеснила арабское письмо. Кто сказал, что рукописи не горят? Горят, и еще как! Особенно если целенаправленно их уничтожать, что и было, безусловно, предпринято церковью в отношении древних письменных актов в XVII в. Сегодня примеров применения арабского письма в русских источниках до нас дошло немного, однако колоссальное количество «арабских» монет и «арабского» оружия, которое не подвергалось уничтожению, позволяет сделать вывод, что «восточное» письмо имело на Руси самое широчайшее хождение наравне с западнославянской азбукой.
Исходя из тезиса о русско-тюркском двуязычии Руси возникает вопрос об отношениях между дониконовым русским христианством и исламом. Если судить по старообрядцам, то даже сегодня между правоверными мусульманами и правоверными старообрядцами много общих традиций. Из наиболее наглядных можно привести, например, что и те, и другие моют перед молитвой руки, не имеют церковной иерархии, как у православных. А четыре века назад между ними различий было еще меньше. Вспомним, как русский Афанасий Никитин чтил Аллаха (аль-лах – значит буквально единый Бог) и Иисуса, Духа Божия – «Бисмилля Рахман Рахим. Иса Рух Оалло. Аллах акбар. Аллах керим». Это что – ислам или христианство? Вроде бы ислам, однако отчего же Никитин не поминает пророка Мухаммеда, что обязательно должен был сделать правоверный магометанин?
В умах сегодняшних патриотов-фетишистов прочно укоренился лубочный образ нашего предка из эпохи Московского царства: этакой добродушный бородатый детина в расшитой косоворотке и шапке с меховой оторочкой, в доску православный и великодержавный. Боюсь, если нарисовать подлинный портрет типичного москвича четырехсотлетней давности, патриоты-идеалисты придут в ужас: это будет мужик в чалме и халате, славящий и Иисуса и аллаха по-арабски, но при том пьющий водку и потребляющий в пищу свинину. При встрече он будет приветствовать соплеменников возгласам «Салам!», и вместо церковнославянизмов насыщать свою речь тюркскими словами. Любимый праздник москвича – это не Пасха, не Рождество, и даже не курам-байрам, а языческая масленица, которая длится целую неделю и представляет собой масштабный массовый загул с попойкой, мордобоем, развратом и кутежом. Наукам и книгочейству этот тип однозначно предпочтет торговлю, в которой понимает толк, а воевать за царя-батюшку охотно предоставит наемной татарской коннице и немецким рейтарам. С чувством патриотизма у типичного москвича XVII столетия вообще будет… Боюсь, вообще само понятие патриотизма ему не знакомо, это явление совсем из иной эпохи.
Стоит только сделать шаг в сторону от столбовой дороги официальной русской истории, и возникает масса вопросов, на которые лубочная,
Третий Рим умер, да здравствует Третий Рим!
У всякого народа есть некий устойчивый комплекс представлений о себе, о собственном характере, своей истории, предназначении – все это и называется национальным самосознанием. Ничуть не удивительно, что всякий народ видит себя гораздо более красивым, героическим, культурным и благородным, нежели соседи. И на этой почве зачастую возникает явление этноцентризма, которое можно окрестить национальной мегаломанией, то есть манией величия, проще говоря. Например, китайцы считают себя самым древним цивилизованным народом на планете, и им плевать, что то же самое думают о себе японцы, иранцы, индийцы или греки. Китайское правительство даже затрачивает значительное количество средств на изыскания на своей территории останков древнего человека, который оказался бы самым древним из всех известных науке. Казалось бы, что с того, что родиной человечества является Африка, как считает современная наука? Но нет, если китайцы отыщут где-нибудь в долине реки Янцзы череп, который будет ближе к обезьяне, то это будет интерпретировано ими, как признак исключительности китайской нации, его «первородности» по отношению к остальным народам. Как говорится, флаг им в руки.
Кстати, термин «национальная мегаломания» ввел известный польский этнограф Ян Станислав Быстронь. Надо полагать, в польской мегаломании он толк понимает. Алексей Юдин в статье «Новая украинская мифология» (журнал «Неприкосновенный Запас», № 1,2000 г.) рассказывает о его этнографических изысканиях: «Быстронь писал о ксендзе-францисканце, докторе теологии, генерале Общества по выкупанию узников Войцехе Демболенцком, который издал в 1633 г. в Варшаве любопытную книгу, посвященную доказательству прав древнейшего в Европе Королевства Польского (или Скифского) на наследство Адама, Сифа и Иафета и, соответственно, на мировое господство. В книге говорилось, в частности, о былом переносе трона мира из Ливана на территорию Польской Короны, из чего следовал вывод, что поляки-скифы (или сарматы) – древнейший народ на земле и прямо наследуют политическую власть надо всем миром. Для автора было несомненным, „что белый орел вскоре снова будет простирать крыла свои надо всем светом, когда какой-либо король польский, или аквилонский, покорив турок, трон или мировое Величество перенесет из Польши в Сирию и установит там на Ливанской горе, где он был изначально и откуда его к нам Полях (так!), наш предок, перенес. И на нем с наследниками своими до скончания света вновь как прежде будет властвовать над Азией, Африкой и Европой“.
Права Польши на воссоздание мировой империи опираются здесь на родословные. Но Демболенцкий приводил и лингвистические аргументы. Ясно, что если до смешения наречий во время строительства Вавилонской башни человечество пользовалось одним единственным языком, то лишь один язык из ныне существующих может претендовать на статус первого, изначального (соответственно – сакрального, истинного, сотворенного Богом для первых людей). Таковым, несомненно, является „словеньски“ (т. е. по сути, польский), который Демболенцкий отождествлял с первым в мире сирийским языком. Греческий, латынь и прочие языки ведут свой род от славянского. Аргумент в пользу „первичности“ славянского приводился весьма остроумный: никакой иноземец („никакая неукрепленная губа“) не выговорит его слов chrzaszcz, chrzest, trzpien, trzmiel и им подобных. Это ли не свидетельство превосходства?! Впрочем, языковая мегаломания не ограничилась в Польше XVII веком. Быстронь писал, что даже в 1895 г. в Вильне вышла книга известного библиографа середины прошлого века Адама Йохера под названием: „Гармония языков, или слияние их в один, то есть польский, при помощи финикийского, возвращенного в семью славянских языков“, где автор доказывал первичность польского языка» [97] .
97
http://magazines.russ.ru/nz/2000/1/udin.html