Кикимора болотная
Шрифт:
— Учит тебя? — спросила непутевая мамаша, когда Андрей закончил свою праведную и неимоверно скучную речь.
Тася кивнула.
— И часто?
— Есть такое дело, — ответила Тася со вздохом.
Во время этого разговора обе они на Зайцева не смотрели.
— По всему видать, что муж твой — великий учитель! Можно сказать, товарищ Ким Ир Сен. Идеи чучхе и все такое прочее. — При этих словах непутевая мамаша подняла вверх указательный палец, украшенный дорогим кольцом. — Налей-ка мне, дочка, еще. Скажи, а это у тебя который муж?
— В смысле? — Тася удивилась материнскому вопросу.
— Ну, по счету. Первый, второй, третий?
— Первый.
— Оно
— Позвольте! — явно удивился и возмутился Зайцев. Лицо его даже пошло красными пятнами.
Тася опрокинула в рот свою рюмку и пьяно хихикнула. Уж чего-чего, а назвать ее мужа неказистым было никак нельзя. Андрей Зайцев был высок и красив, хоть сейчас на рекламный плакат. Конечно, если подстричь да приодеть. Андрей считал, что настоящий мужик не должен уделять большого внимания своей внешности, поэтому ходил лохматый, небритый и ка кой-то весь помятый. Тася никак не могла понять, как он доводит до такого затрапезного состояния все красивые и дорогие шмотки, которые она ему покупала. Тасе было очень неудобно, если они с Андреем вынуждены были куда-нибудь пойти вместе, поэтому она периодически покупала ему приличные вещи, которые он волшебным образом моментально замусоливал. А с другой стороны, как еще должен выглядеть принц в изгнании? Ему ж совершенно без разницы, в чем на диване перед телевизором лежать и думать свою думу о сложности бытия и непризнанности некоторых гениев.
— Ты не согласен? — удивленно поинтересовалась у Зайцева непутевая мамаша.
— Конечно, не согласен! По какому праву вы меня тут оскорбляете? Вы пришли в гости, а гости себя так не ведут. Гости должны хотя бы из вежливости проявлять уважение к хозяевам.
И он опять понес ахинею про правила поведения и приличия. Тасе очень захотелось дать Зайцеву сковородкой по голове. Вообще, на этом желании она себя не раз уже ловила в течение нескольких последних лет их совместной жизни. Непутевая мамаша внимательно слушала чушь, которую нес Зайцев, а Тасе стало неудобно перед матерью и стыдно за себя.
— Да кто же тебе сказал, что я в гостях? Я-то как раз у себя дома. Это ты, зять, в гостях у меня да у дочки моей. Так что веди себя прилично, нечего тут нам нотации читать. Они никому не интересны. Сходи лучше на себя в зеркало посмотри, приведи патлы свои в порядок да оденься поприличней, прежде чем к женщинам являться. Ну, и побрейся, что ли! — Непутевая мамаша прикурила новую сигарету и подмигнула Тасе.
Тасе нравился хриплый голос непутевой мамаши, ее интонации, то, как она держала сигарету, и то, как она разговаривала с Зайцевым. Бабушка с дедом в силу своей воспитанности и интеллигентности явно не хотели с ним связываться, а по непутевой мамаше было видно, что она прошла огонь и воду. Если что, миндальничать не будет. Короче, Тасе ее непутевая мамаша очень даже нравилась и явно не нравилась Тасиному супругу. Тот свирепел прямо на глазах.
— Бриться я буду, когда посчитаю нужным, — прорычал он. — В мужчине это не главное.
— Это точно! — согласилась с ним непутевая мамаша. — Не главное! Тогда объясни мне, раз ты такой умный, что ты можешь путного предложить своей жене? Непременно мужского!
— Я отец ее дочери, — с пафосом в голосе провозгласил Зайцев.
Тася не удержалась и покатилась со смеху. Действительно, без мужского в рождении ребенка никак не обойтись.
— И все?! — Красивые брови непутевой мамаши взлетели наверх. —
— Еще чего! Этим женщины заниматься должны.
— Ага! Значит, ты с утра до вечера убиваешься на работе, как приличный папа Карло, чтобы у твоей дочери были все эти кружки и бассейны, а твоя жена могла бы целыми днями спокойно заниматься ребенком?
Из этих слов непутевой мамаши Тася поняла, что та полностью в курсе жизни своей дочери и знает о ее проблемах. Видимо, бабушка все-таки тайком от деда поддерживала связь с Тасиной непутевой мамашей.
— Знаете, не всем так повезло, как моей жене. Это ее дедушка на денежную работу пристроил, а мой дедушка в Белоруссии, и возможностей у него пристроить меня в Питере попросту нет! — с обидой в голосе доложил Зайцев.
— Ну, насколько я знаю своего отца, если бы было чего пристраивать, то он бы и тебя пристроил. Ни разу не сомневаюсь. Значит, тебе и работодателям предложить нечего, — усмехнулась непутевая мамаша. — А в Белоруссию к своему дедушке, чтобы денег заработать, ты, как я погляжу, ехать не собираешься?
— Нет, слушайте, чего это вы, собственно говоря, на меня наезжаете? — возмутился Зайцев. Таким обиженным Тася своего мужа еще никогда не видела. Самое время ему уйти, хлопнув дверью, и не разговаривать потом с Тасей как минимум месяц. Хотя если судить по нанесенной ему обиде, то и все два! Деньгами в Тасиной семье его еще никто никогда не попрекал. Стеснялись.
— Я не наезжаю, а пытаюсь разобраться, на кой хрен ты нужен моей дочери. Ты даже как содержанец у нее на шее ни на что не годишься. Ходишь лохматый и небритый. Мятый вон весь какой-то. То есть жизнь жене своей не украшаешь, ручки-ножки не целуешь, да еще и нотации читаешь! Лучше собаку завести. Она и с виду приятная, и помалкивает, когда ее не спрашивают.
— Это вы меня сейчас альфонсом, что ли, обозвали? — Зайцев вскочил из-за стола, с грохотом уронив табуретку.
— Ага! Только не обозвала, а констатировала факт, — твердо сказала непутевая мамаша, спокойно глядя в глаза взбешенному зятю.
Зайцев грохнул стакан об пол и выскочил из кухни, хлопнув дверью.
— И ведет еще себя не как мужчина, а как истеричная гимназистка! — Непутевая мамаша развернулась к Тасе. — Ну а ты чего молчишь? Так и будешь с этим козлом всю жизнь маяться? Только не говори мне, что любишь его всепоглощающей любовью и ни минуты не можешь прожить, чтобы не видеть эту самодовольную небритую рожу!
— Не, не скажу. — Тасино лицо само по себе расплылось в дурацкой улыбке. — Здорово ты его отчехвостила. Я на самом деле уже устала с ним даже разговаривать. Как начнет нудеть, так хоть иди и вешайся!
Тася собрала осколки стакана и выкинула в ведро.
— Так а чего не выпрешь этого фраера к чертовой матери?
— А Дуська?
— Чего Дуська?
— Девочке нельзя без отца, она несчастной вырастет.
— Дура ты, Стася! Девочка несчастной вырастет, если будет думать, что ее муж должен быть таким же придурком, как и ее отец!
— А кто мой отец? — Тася сама не ожидала от себя такой смелости. Она замерла, глядя на красивое лицо непутевой мамаши. Та ухмыльнулась.
— Да кто его знает! Но уверяю тебя, что он точно не нефтяной магнат, не арабский шейх и не наследный принц. — Непутевая мамаша почесала затылок в красивой густой гриве волос. — Хотя, если приглядеться, ты очень на одного киноактера популярного смахиваешь. Вот только фамилию его я забыла. Ну, как его?