Киллер – это будет мой мир!
Шрифт:
Последнее что чиновница запомнила, это быстро приближающаяся мостовая. Прибывшая скорая констатировала смерть в результате падения, голова была полностью разбита. Хоронили заслуженную работницу культуры в закрытом гробу, от черепа мало что осталось. Прокуратура возбудила дело, но тут же закрыла по причине несчастного случая. Это была официально озвученная версия, а неофициальная — суицид.
Яковлев уже собирался спать, как позвонил Суслов, попросил съездить в парк и встретиться с одним товарищем из КГБ. Тот должен передать некие компрометирующие документы, которые тот должен забрать, а завтра принести ему лично.
— Очень на
Сам Суслов позвонил, а это значит… да от открывающихся перспектив захватывало дух. Наконец то он пролезет в политбюро, после чего многим не поздоровится. В прихожей оделся и не сказав жене и слова вышел из квартиры.
В парке было темно, на месте встречи почему-то не горел фонарь. Не успел присесть на скамейку как его окликнули из кустов. Пришлось идти туда по высокой мокрой траве, а там сразу удар в горло.
С наглой бабой всё прошло отлично, выманила её из квартиры, затем подняла на самый верх и выбросила в заранее открытое окно. Внизу бетонная дорожка, так что шансов остаться в живых у нее не было никаких.
После прошла через чердак и спустилась в соседнем подъезде. У трупа уже собирался народ, озвучивая различные версии. От головы мало что осталось, так что я со спокойной совестью отправилась к машине, которая стояла в соседнем дворе.
Выманить Яковлева оказалось просто, он же фанател от Суслова. Голос этого серого кардинала, как и многих других, был в памяти моего устройства. Аппаратура подключилась к его телефону и я голосом Суслова попросила съездить в парк за некими бумагами. Тот мои ожидания оправдал, и уже через пять минут заводил свою Волгу.
В парке из кустов позвала его, он подошел ко мне, а дальше не помню. Пришла в себя уже стоя над трупом, забила этого гада до смерти. По телу видно что все ребра сломаны, ноги и руки неестественно вывернуты, а череп раздавлен. Я хотела просто убить, без всяких затей, но мою башню от ненависти снесло напрочь. Пришлось шмонать по карманам, забирать портмоне, ключи, футляр с золотыми очками и часы. Все это выбросила в реку, а труп затащила подальше в кусты.
Вот наконец я начала действовать, очищать мир от всякой мрази и скверны. На очереди Шворнадзе, пора заканчивать ему коптить наше чистое Советское небо.
Сейчас к алмазному посреднику, пора ему во всем чистосердечно признаться и откровенно рассказать мне о бриллиантах.
Как же я люблю эти камешки, они такие красивые, что просто нет слов! Черт! Опять переклинило на долбаные стекляшки, и что в них такого?
Вот и частный сектор, а в нем нужный мне дом. По данным полученным от Князя их там трое, Гиловани вызвал двух своих родственников, опасался оставаться один. Подхожу и стучусь в дверь, через несколько минут голос с акцентом спрашивает кого надо. Отвечаю что меня прислал Князь, скрасить одиночество храброго джигита. Меня осматривают через приоткрытую дверь и восхищенно цокнув языком пропускают в дом. Там прохожу в комнату и резко бью хозяину в грудь, тот хватая ртом воздух складывается пополам, добавляю рукой по затылку. Пока он без сознания валяется на полу я врываюсь в соседнюю комнату, там ещё двое. Первому досталось по печени,
Большая русская печь потрескивала, я подбросила ещё дровишек чтобы было потеплее. Не знаю почему, но здесь было прохладно, может дома стоят на болоте или в какой нибудь низине.
Пока есть время осмотрела дом и карманы радушных хозяев. Здесь должен быть тайник, только мне его за пару часов не найти, тут нужно не меньше суток. Ничего, скоро всё узнаю, а пока разложила добычу на столе. С молодого сняла толстую золотую цепь и здоровый охотничий нож в чехле. У второго во внутреннем кармане нашелся револьвер, а на руках целых три перстня. Сам хозяин имел только одно кольцо, но с большим зеленым камнем, по видимому изумруд. Денег набралось всего тысячу двести, остальные видимо спрятаны.
Вот хозяин зашевелился и пришел в сознание. Кляп во рту помешал ему высказать мне всякие гадости и угрозы.
— Итак гражданин Гиловани, мне необходимо знать о ваших якутских связях, а за это я не буду вас мучить и пытать. Очень скоро вы мне всё расскажите, так нужно ли вам страдать. Согласны со мной? — спросила его.
Тот молчал, лишь злобно зыркал своими буркалами. Пора прибегнуть к шоковой терапии.
— Я знаю что это твои родственники — брат и племянник. Может их пожалеешь, деньги не стоят их мучений, — попыталась последний раз воззвать к его совести.
Ну что же, он сам виноват. Я открываю заслонку печки, пламя и жар там адские, подхожу к лежащим на полу и начинаю считать.
— Вышел мальчик из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить, всё равно тебе водить, — показала пальцем на старшего.
Связанные за спиной руки не давали ему никакого шанса на сопротивление, впрочем для моей силы любое его действие несущественно. Подняла и резко запихнула абрека по пояс в печь. Даже кляп не смог заглушить его полный ужаса и боли крик. Запахло палеными волосами и горелыми тряпками. Ноги ещё немного дрыгались, тело сотрясали предсмертные судороги.
Я посмотрела на молодого, тот находился в прострации, затем перевела взгляд на Гиловани.
— Итак продолжим. У вас есть что мне сказать по якутским алмазам? Ах нет, значит продолжим.
Я вышла во двор и вернулась с тюлькой для колки дров, в ней торчал топор. Подтащила молодого и предварительно перетянув веревкой руку махнула топором. Кисть осталась на тюльке, а парень тяжело дыша трясся от боли. Снова посмотрела на хозяина, тот судорожно закивал головой.
— Давай договоримся так — ты сейчас всё изложишь на бумаге: кто, где, почему и сколько. Я проверю и если там что-то не так, то придется продолжить. Договорились? — посмотрела на его кивающую голову.
Писал он долго, но к сожалению не всё. Пришлось ещё пару раз махнуть топором, его племянник лишился второй руки и ноги. Сейчас тихо отходил в мир иной, я же обезболивающего ему не колола и раны не обрабатывала.
— Ну вот видите как всё оказывается просто. Давайте сейчас о тайниках поговорим, так где же они у вас находятся? — поднимая окровавленный топор спросила его.
Один оказался в доме, а второй в автоматической камере хранения вокзала. Никакого кругозора у этих апельсинов нет, один вокзал на уме. Впрочем это удобно, бежать можно не с пустыми руками, добро ждет прямо на перроне.