Киллер – это будет мой мир!
Шрифт:
Наконец то я свободна, дома приму ванну с пеной и бокал холодного Мартини. Ещё недавно его терпеть не могла, а сейчас ничего, привыкла. Начинают меняться привычки, вкусы и предпочтения, помаленьку приспосабливаюсь, как будто так и надо. Завтра решила идти в брючном костюме, тот что был на награждении. Не так стремно как в платье, только всё равно под светлую рубашку спортивный топ не оденешь, придется белый кружевной бюстгальтер, а я их ненавижу. Трусы пожалуйста любые, а вот нагрудник, да чего уже стесняться — натитьник, терплю с трудом.
— Ну рассказывай, как ты докатилась до жизни такой, да ещё и Катю втянула, — это были первые слова, что я услышала дома.
Вот ведь мент с лычкой, не удержался и растрезвонил, а я его так просила. И как таких паразитов земля держит? Хуже бабы любой!
— Ольга! Я тебя спрашиваю! И не смей мне тут слезы лить! — начала злится сестрица.
— Да я то тут причем! Обвесили, обсчитали и начали угрожать милицией. Совсем страх жулье потеряло! Пришлось их маленько воспитать, — тяжело вздохнула я.
Настя как-то быстро успокоилась, щелкнула меня по носу и рассмеялись.
— Испугалась белобрысая? Весь отдел у Марчина хохотал, такого они представить себе не могли: чтобы перед практиканткой директор бежал и двери ей самолично открывал, а официант за место коврика под ногами… такого ещё не бывало. Подняла престиж ОБХСС до небывалых высот.
— Так может мне за это «Отличник милиции» дадут, раз я такая героическая, — воспрянула духом я.
— Ты своего нигде не упустишь, а ещё некоторые блондинок пустоголовыми называют, — сказала улыбаясь сестра.
Уже вечером вспомнила про свои покупки, один комплект забрала себе Настя, — Это мол тебе ещё великовато.
Тоже мне старшая, отрастила дойки и трясёт передо мной, впрочем мои не меньше.
Показала фотографии, они нам понравились все, потому что на них мы выглядели моделями.
— И зачем тебе лифчик, ты же вон тут совсем без него, соски аж сквозь футболку видно. Как тогда мужики крышей не поехали, просто удивительно. Я бы на их месте не удержалась, сразу предложила руку и сердце, — щипая Настю за сосок сказала я.
— Прекрати. Больно же. А насчет мужчин не переживай, нормальные они. Мне за тот вечер шестеро сделали предложение, — заулыбалась вспоминая Анастасия.
Ничего себе девки пляшут, а я даже и не в курсе. Надо вспомнить кто там был один и не женатый. Получалось, что кроме Марчина только молодые ребята. Впрочем их понять можно, Настя выглядела на двадцать пять, край двадцать семь лет, очень красивая, спортивная и ухоженная. Такую давно пора в какой нибудь Cosmopolitan на обложку, впрочем всё в моих руках.
— Настя?! — только и смогла сказать я.
— Не переживай. Всё было в рамках приличия, крутить романы со своими подчиненными не собираюсь, такое мне в голову не придет. Мальчики тогда хорошо выпили, вот их и понесло. Пока тебя не выдам — никаких романов.
Долго же ей ждать придется, Лана в далеком тридцатом, это больше чем полвека! Впрочем у меня есть
Глава 13
Директор ресторана проводил взглядом отъехавшую иномарку, затем вернулся обратно. В голове крутилась одна мысль — где-то он уже видел эту девицу. У самых дверей вспомнил — журнал «Человек и закон».
— Пшел вон, — со злостью прошипел всё ещё лежащему у стола половому.
Не обращая на него внимания стал искать в шкафу журнал, наконец он нашелся. С обложки на него смотрела улыбающаяся посетительница, которая оказалась не такой милой как на фотографии. В статье описывался её подвиг, награждение, стрельбы и служба в столичном отделе ОБХСС. Упомянута была и её тетка работающая на Петровке, которая оказалась не секретуткой, а заместителем начальника уголовки. От таких неожиданных сведений вспотели ладошки, директор представил что сегодня могло произойти с ним. Картина в его представлении получилась до того страшная, что он вскочил со своего кресла. Дали бы не меньше десятки, — крутилось в голове, — Эти не простят! Черт, там же прокуроры и судья!
Перед глазами мелькнуло, как его приговаривают к высшей мере наказания — расстрелу. Ааа, — закричал он от страха. В появившегося на крик халдея полетела бутылка импортного коньяка. Проштрафившегося официанта хотелось придушить собственными руками. Не иначе от жадности у того случилось помутнение — не смог отличить колхозниц от элиты. Не будем вспоминать фирменные тряпки, в которые они были одеты с ног до головы, но драгоценности! Только на пальцах Лёд под сотню тысяч, да и другие упакованы неплохо. Пожалуй стоит предупредить приятелей из Метрополя и Яра.
В последнем поблагодарили, а в первом ошарашили новостью о заказанном Львовой зале. Всего на сорок человек, но практически все будут из столичной милиции и прокуратуры.
— Год зараза будет без чаевых! Это надо же так подставить, чуть под расстрел не подвёл! — не сдержался директор.
Стоявший за дверью провинившийся официант, который хотел вымолить прощение, грохнулся в обморок. Привели его в чувства стаканом «Столичной», которую пришлось влить через воронку. У полового стучали зубы и он не мог приложиться к граненой посудине.
Утром к нам никто не ломился, что уже было хорошо. Можно было ещё немного поспать, вот только как назло не хотелось. Всё дело в Лане, она сегодня мне снова приснилась. Я лежала и пыталась вспомнить мой сон до мельчайших подробностей. До новолуния осталось всего полмесяца, а потом целых тридцать дней с любимой. Наверное стоит побывать в Париже, это же город всех влюбленных! Потом в Венецию, покататься на гондоле и спеть серенаду Котенку. Мур, мур, мур, я люблю тебя!
— Оля, ты проснулась? — отвлекли меня от грандиозных и немного развратных планов.