Киллер из шкафа

Ильин Андрей

— Здравия желаю, товарищ... Петр Семенович.

— Проходи. Зачем вызывал, знаешь?

— Догадываюсь.

— Неправильно догадываешься. Вливаний тебе больше делать не буду. Вливаний тебе хватит. Майор расслабился.

— Но один вопрос все-таки задам. Как же ты так в морге маху дал? Снова?

— Не могу знать.

— Да, тебе, как видно, действительно оперативный простор требуется. Чтобы применить свои общепехотные навыки. Видно, тебе без приданного артдивизиона никак.

Майор потупил взор.

— Ладно, кто старое помянет... Что делать думаешь,

чтобы за своих бойцов поквитаться?

— Противника искать.

— Где искать?

Майор пожал плечами.

— А я тебе подскажу где. Вот возьми список номеров бывшего на поле боя оружия и отсмотри его по местам хранения. Оружие, судя по всему, из армейских арсеналов, значит, большого труда это не составит. Только быстро отсмотри, пока до него милиция не добралась. И еще проверь ближнее к тому, кто всю эту кашу заварил, окружение. Вряд ли он вышел на совершенно незнакомых ему людей. И вряд ли они, не зная его, ему так сразу поверили.

И еще...

И еще...

— Но самое главное, поинтересуйся вот этим типом, — показал Петр Семенович переснятую из следственного дела фотографию. — Потому что все, что я тебе до того говорил, — присказка. Круги от три дня назад упавшего в воду камня. А это — сказка.

— Кто это?

— Некто Иванов Иван Иванович. Который, как установлено следствием, на момент боя был на месте. На том самом месте, где мочили вверенный тебе личный состав. И где, между прочим, он тоже не сидел сложа руки и уложил трех твоих бойцов.

— Кто?!

— Иванов Иван Иванович. Если судить по выводам патологоан атомической, баллистической и прочих экспертиз. Если судить по их выводам, то пули, извлеченные из голов твоих бойцов, были выпущены из пистолета, который держал он.

— Кого? Он?

— Широкова, Петрова и Луценко.

— Гад!

— И самое интересное, что не просто гад, а оставшийся в живых гад.

— Он жив?

— Жив. По крайней мере его тела на месте преступления обнаружено не было.

— Как же это они? Широков и Луценко? Лучшие бойцы, профессионалы... Были.

— Значит, он был лучше Широкова и Луценко. Значит, он был больший профессионал. Значит, он был суперпрофессионал.

— Суперпрофессионалы бывают только в кино.

— Видно, не только. Скажи, ты смог бы во время скоротечного боя, когда в тебя со всех сторон стреляют, попасть в цель чуть больше чайного блюдца?

— Вряд ли.

— А он смог. В три цели! А ты говоришь, не бывает... Но самое интересное, что он сделал не только тебя, он сделал и твоего противника.

— Как это? Как так может быть?

— Так и может. Я бы сам не поверил. Но кроме трех пуль в головах твоих бойцов, патологоанатомами были извлечены еще две пули из голов чужих бойцов. И не был найден пистолет, из которого в них стреляли.

— Так, может, кто-нибудь другой стрелял?

— Я тоже так подумал. Но только позже из этого пистолета тем самым скрывшимся с места преступления гражданином Ивановым чуть не были застрелены еще два человека. Что подтвердило исследование пули. И подтвердили свидетельские показания.

— Неужели еще двух?

— Еще! Судя

по всему, он перестрелял в той квартире всех. И наших и не наших... Он всех перестрелял! И ушел оттуда живой и здоровый. Один-единственный ушел!

— Так кто же он тогда? Если один — всех!

— Это самый трудный вопрос. На который у меня ответа нет. Абсолютно точно я знаю только, что он не наш. С большей степенью уверенности могу предположить, что он их. А те две пули объясняются тем, что он просто-напросто добил своих раненых бойцов, чтобы убрать опасных, не способных уйти с места преступления свидетелей. Но хуже всего, если не наш и не их. Если пришлый. Тот третий, который в последний момент вступил в бой. И выиграл его. Тогда многое становится на свои места. Тогда все становится на свои места! И в первую очередь таинственное исчезновение дискет.

— А может, они не исчезли. Может, они у тех...

— Это вряд ли. Иначе не было бы второго эпизода. И третьего эпизода. Иначе они давно бы от нас отстали. У них нет дискет. Точно так же, как у нас нет. И в милиции нет. Их нигде нет! Разве только... Разве только они есть у него! И скорее всего у него!

Вопрос только — специально есть? Или случайно есть? Знал он, что искать? Или заполучил это, сам того не желая? Если судить по его выучке и умению управляться с оружием — не случайно. И значит, существует какая-то третья сила, о которой мы ничего не знаем. Или... Или он действует в одиночку. На свой страх и риск. Как тот удачливый пират.

В любом случае все пути ведут к нему. Он единственный уцелевший после первого боя свидетель, который знает, что там происходило. Он убийца твоих трех бойцов. И убийца чужих двух бойцов. И наконец, он — наиболее вероятный владелец дискет.

Если мы найдем его, мы ответим на все вопросы. И найдем то, что ищем. Нам нужен он — Иванов Иван Иванович. Который ключ ко всем замкам. Только он. Один только он...

Глава двадцать пятая

Уже много часов подряд майор Проскурин отсматривал выписки из медицинских карт пациентов, которые получили огнестрельные ранения в область спины и правого предплечья. Их в последние пятнадцать лет было на удивление много. Из чего следовал вывод, что либо армией, милицией и спецчастями велись полномасштабные боевые действия, либо царил полный бардак. В том числе бардак в обращении с огнестрельным оружием. Которое стреляло не столько в чужих, сколько в своих.

Приложенные к медицинским картам ксерокопии фотографий майор сличал с фотографией трупа. И, не находя сходства, откладывал.

И еще откладывал.

И еще.

И еще...

Очень много откладывал. В делах, где ксерокопии фотографий были смазаны до такой степени, что лицо опознать было невозможно, майор проводил сверку по расположению и форме ранений и шрамов от них на теле. Дела, где раны и шрамы были похожи, откладывал.

Штук пять отложил. А потом смешал со всеми прочими. Потому что нашел то, что искал. Труп нашел. Который на присланной фотографии был еще живой. И гораздо более симпатичный.