Киллер из шкафа
Шрифт:
— Мы выделили ему телохранителя.
— Что же он его не охранил?
— Со стороны противника действовали профессионалы.
— А почему тогда вы, зная, что вам противостоят профессионалы, не выделили пять или десять телохранителей?
— Он согласился только на одного телохранителя. Он опасался, что мы можем использовать силу.
— Лучше бы вы использовали силу.
— Мы рассматривали этот вариант, но у нас не было гарантии, что он не забронировал сейф персонально на себя.
— Вы обыскали помещение?
— Нет. Не успели. Туда с минуты на минуту должна была прибыть милиция. По той же причине мы вынуждены были ликвидировать раненых агентов противника.
— Не расспросив?
— Они были без сознания.
— Надо было прихватить их с собой.
— Мы унесли нашего раненого.
— Лучше бы вы привели «языка». А пристрелили вашего раненого. Чужие «языки» важнее своих выведенных из строя бойцов. Это вам любой батальонный разведчик скажет.
— Личный состав никогда бы не согласился оставить раненых на поле боя.
— Значит, вы плохо воспитываете личный состав.
— Виноват...
— Что вы предполагаете делать дальше?
— Не знаю.
— Что вы вообще знаете и что умеете, кроме как оставлять за собой горы трупов!
— Но...
— Немедленно осмотрите место происшествия и соберите все ключи, которые вы там найдете, если их до вас не забрала милиция. И осмотрите тело объекта. Вполне может быть, что в последний момент он сунул ключ в рот или еще куда-нибудь. Идите и без дискет не возвращайтесь. Вы упустили «продавца» информации, вам теперь и возвращать упущенный «товар». И не дай вам Бог на этот раз ошибиться...
Глава седьмая
Иван Иванович распивал со своим старинным дружком очередную, уже третью, бутылку фирменного коньяка «Наполеон». Очень дорогого коньяка. Самого дорогого, который нашелся в киоске.
— За каким ты купил эту бурду? — в который раз укорял его приятель, — Лучше бы водки взял, а не этот компот.
— Это не компот. Это французский коньяк.
— Один хрен компот.
— Ты знаешь, сколько я за этот «компот» отвалил?
— Ну и дурак, что отвалил.
Выпили. Закусили бывшими у приятеля солеными огурцами. Разлили по новой.
— Я вот что в толк не возьму, — сказал Иван Иванович. — Какого черта они вместе с деньгами и пистолетом дискеты хранили? Какой в них прок?
— А ты посмотри и узнаешь. Может, там информация какая ценная.
— Где же я их посмотрю?
— У меня приятель один есть. Соображающий в этих делах. У него дома компьютер имеется.
— Что за приятель?
— Нормальный приятель. Мы с ним не одну бутылку вместе. А потом он по части электричества пошел. А я...
— Ну
Утром, прихватив последнюю нераспечатанную бутылку «Наполеона», собутыльники двинулись к приятелю.
— Ну? — спросил с порога приятель. — Чего надо?
— Ты че, Петрович, не признаешь, что ли, меня?
— Отчего не признаю? Признаю. Чего надо?
— Консультацию, — сказал визитер, показывая бутылку коньяка.
— М-м! — удивился приятель. — Ты где такую взял?
— Купил! Тебе купил. А ты пускать не хочешь. На пороге держишь.
— Ну, тогда заходи.
Вначале выпили бутылку «Наполеона», закусывая его лимоном. Потом вытащенный из холодильника хозяина армянский коньяк под вареную картошку. Потом сбегали в киоск за водкой. И стали говорить за жизнь.
— Хороший ты мужик, Петрович. Но гад. На порог пускать не хотел.
— Я хотел. Это ты просто не понял.
— Не хотел!
— А я говорю, хотел.
— Да я бы к тебе и сам никогда не пришел. Если бы не дело.
— Какое дело?
— Такое дело! Ему вон надо дискеты посмотреть.
— Какие дискеты?
— Откуда он знает, какие дискеты.
— Как же он не знает, если это его дискеты?
— Ну не все ли тебе равно? Ты сразу скажи — можешь или нет?
— Могу.
— Тогда давай.
И вся компания собутыльников направилась к компьютеру.
— Где твоя дискета? Я ее мигом.
Взятую наугад дискету воткнули в дисковод.
— Ну?
— Что «ну»? Вот она, ваша дискета. Смотрите.
— Чего смотреть? Там же одни цифры.
— Где же одни? Вот и слова есть.
— Какие же это слова, если они не по-нашему?
— Ну и что, что не по-нашему? Все равно прочесть можно. Вот, например, это — Мюнхен, Националь кредит банк. Или что-то в этом роде. Или во! Швейцария...
— Чего?
— Банки какие-то.
— А цифры при чем?
— Цифры, наверное, номера счетов. А напротив — суммы. Вот эти. С нулями.
— Ни хрена себе нулей! Это же сколь рубликов?..
— Дурак. Откуда в швейцарских банках быть нашим «деревяшкам»? Там только доллары хранятся. Или марки. Или франки.
— То есть ты хочешь сказать, что это... Ни хрена себе! Это же сколь деньжищ!
— А дальше-то, дальше-то что? После цифр?
— Фамилии и имена.
— Фамилии?
— Да, список фамилий и имен. Ну вот, к примеру, Абрамов Иван Михайлович, Агарков Петр Петрович...
— А после списка?
— После какие-то непонятные значки. Много значков.
— Значки? Что они означают, эти значки?
— Все, что угодно. Текст, напечатанный в неизвестном редакторе. Или какую-нибудь графическую информацию.