Киллер на диете
Шрифт:
Пришлось подругам вернуться к симпатичным пенсионерам, у которых они ночевали, и завести разговор о заброшенной усадьбе. Старички отвечали както вяло и уклончиво. Пользовались любым предлогом, чтобы удрать от подруг и заняться своими привычными делами по хозяйству.
Да, усадьба была. Но старички никогда туда не ходили и даже не интересовались, в какой стороне она находится.
К счастью для подруг, в гости к их хозяевам зашла их знакомая, пожилая женщина. И, услышав, что девушки интересуются усадьбой, а также трагедией, произошедшей там много лет тому назад, соседка воскликнула:
– Так вы у мужа моего спросите! Он
Подруги попрощались со своими хозяевами, которые, поджав губы, както неодобрительно смотрели им вслед, и пошли к их соседям. По дороге пришлось завернуть в магазинчик, купить пива и водочки для нового рассказчика.
Женщина сама так велела сделать подругам:
– Мой без вина или водки и рта лишний раз не раскроет. Зато если выпьет стаканчик, то таким великим рассказчиком становится, что только держись! Заслушаешься! Такие скатерти перед тобой разложит, что прямо дух захватывает. Когдато и я на этот его дар клюнула. Только позже сообразила, какой он болтун. Но про усадьбу он вам все в точности изложит. Ведь бабка его в той усадьбе не один год прослужила.
И тетка их не обманула. При виде принесенной выпивки и двух симпатичных девушек глаза у ее мужа загорелись чистым, ничем не замутненным восторгом. Повезло! Жизнь удалась! День только начался, а ему уже так поперло! Вместо скучного завтрака и обыденных дел у него бутылка водки, бутылка пива и сразу две внимательные слушательницы!
Глава 10
Впрочем, к беседе приступили не сразу. Сначала состоялась чинная церемония знакомства, потом хозяйка долго накрывала на стол, уставляя его домашними пирогами, соленьями и неизменной отварной картошкой, от которой шел крепкий лавровый дух.
Хозяин к этим сбором присматривался без особого восторга. Все больше косился на принесенные бутылки. Ему явно хотелось поскорее добраться до их содержимого. Но порядок, заведенный в доме строгой женой, не позволял ему выпивать без закуски. И старик покорно ждал, сглатывая слюну.
Наконец, все было почти готово. Хозяин, не удержавшись, хватил рюмочку. Тут же мигом повеселел и начал рассказывать:
– Нынче вы усадьбу среди травы и кустарника и не найдете, пожалуй. Раньшето крестьяне из Прянишкина, да и другие, кто поближе жил, камень оттуда на свои нужды таскали. Да и коекакие вещи, говорят, после пожара уцелели. Ну их тоже наши к рукам прибрали. Народ у нас хозяйственный, ничего не скажешь, что плохо лежит, обязательно приберет. Надо али нет, а все равно приберет. Чердакито просторные, пусть себе добро лежит-полеживает.
– Запас карман не тянет! – поддакнула его жена.
– У нас у самих на чердаке стоят два зеркала, – похвастался мужчина. – Говорят, из той самой дворянской усадьбы принесенные. Хотите взглянуть?
Еще бы подруги не захотели! Они пулей взлетели по скрипучим ступеням на самый верх дома. И тут их взгляду открылась настоящая пещера Али-Бабы. Да нет! Куда там нищим арабским разбойникам до наших запасливых крестьян-середнячков! На чердаке этой пожилой супружеской четы было абсолютно все, начиная с никелированных кроватей с трогательными круглыми шишечками и продавленными панцирными сетками, велосипедных колес, бидонов, старых резиновых поливочных шлангов и кончая стоптанной, но еще очень приличной обувью, которая могла когданибудь вновь войти
Тут же стояли прислоненные к стене и те самые зеркала в резных рамах, сильно испорченных огнем и временем. Стекла зеркал тоже потускнели и покрылись рваной некрасивой паутинкой трещинок. Но все равно, сразу было видно, что зеркала эти знавали лучшие времена. И бывало так, что в них отражался не простой крестьянский быт и заклеенная бумажными обоями стена, а дамы и кавалеры в нарядных туалетах, блеск драгоценных камней и страусовые перья, украшавшие шляпки прекрасных дам и их веера.
– Но почему вы держите эти зеркала тут? На чердаке?
– А чего? Куда их еще? Вниз спустить – так они старые больно. Вот и стоят. А чего? Мешают они кому тут? Нет, не мешают. Сто лет, почитай, простояли. И еще постоят.
– Пускай стоят! – поддержала его и жена. – Может, еще пригодятся.
– Запас карман не тянет!
Почемуто при виде этих испорченных огнем резных зеркальных рам из ореха подругам стало нестерпимо тоскливо. Впервые они воочию столкнулись с немым свидетельством того, что произошедшая когдато в этих краях драма не была выдумкой. А самой что ни на есть трагической былью.
– А вы можете нам сказать, почему в усадьбе пожар вспыхнул? – спросили они, вновь спустившись вниз и сев за стол.
– Почему вспыхнул? – задумчиво повторил их вопрос старик. – Да разное говорили. Ктото считал, что большевики усадьбу спалили. А другие склонялись к тому, что молодой барин сам ее поджег.
– Барин? Да еще молодой? – удивилась Мариша.
– Но нам говорили, что барин был совсем старый. А вот женился он на молоденькой барыньке. Отсюда и произошла трагедия, – сказала Инна.
– Верно. Только не такой уж барынька была молоденькой. Да и прожили барин с барынькой-преступницей вместе немало. Сынок у них за эти годы вырос. Когда вся эта история произошла, ему то ли пятнадцать, то ли шестнадцать лет было. Тут, в усадьбе, он не жил, родитель его за границу обучаться отправил. Ну а после смерти отца он в усадьбу приехал. Все не верил, что мать на такое злодейство способна оказалась. Очень ее на суде защищал, говорят. Только все без толку оказалось. Против барыньки и ее полюбовника такие неоспоримые доказательства сыскались, что обоих на каторгу и отправили.
– А молодой барин? Сынок их – что с ним стало?
– А тот с горя словно бы помешался. Кое-кто видел, как он в ночь, когда в усадьбе пожар вспыхнул, вокруг отцовского дома бродил и проклинал.
– Кого проклинал?
– Судьбу свою злую. Позор, что на его голову свалился. Спалить все собирался, чтобы и духу от этого позора не осталось бы.
– И спалил?
– Может, он и спалил, – спокойно согласился старик. – А может быть, и большевики после него набедокурили. Там ведь все быстро очень завертелось. Война мировая, революция, Гражданская война… Кто теперь вам точно скажет, как делото было? Лично я на большевиков грешу. Большевики ведь тоже не особото с барской собственностью в те времена церемонились. Это уж после декрет вышел и в силу вступил, что все прежние усадьбы нынче вроде как народная собственность, и потому их надлежит не уничтожать, а наоборот, в целости и сохранности новой власти передавать. Только кто бы усадьбу ни спалил, драгоценности он оттуда предварительно изъял. Потому что после сколько по пепелищу ни рыскали да в золе ни рылись – ничего в ней уже не было.