Киллер на диете
Шрифт:
Бритому повезло в том, что, при всей своей огромной силе, Никита был очень неуклюжим. До сих пор ни один из его ударов не достиг цели. Но Инна с трепетом наблюдала за тем, как кулаки этого урода со свистом рассекают воздух в непосредственной близости от головы ее драгоценного мужа.
Только в этот момент до Инны дошло, как дорог ей ее Бритый. И совсем она не устала от него! Совершенно напротив! Если с ним чтонибудь случится нехорошее, она этого просто не переживет!
Неизвестно, чем бы закончилась эта драка. Но внезапно возле дерущихся остановилась машина, из которой высыпали четверо крепких молодых людей.
И Инна закричала мужу:
– Смотрите! Они удирают! Они увозят Маришу!
Да, не дожидаясь того момента, пока их тоже задержат, лихие старушки решили рвать когти. Едва к Бритому прибыла подмога, как они тут же тронулись с места. Елизавета Ивановна изо всех сил давила на газ. А Петровна, высунувшись из окна, грозила своим преследователям сухоньким кулачком.
Впрочем, «Газель» никак не могла соперничать ни в скорости, ни в мощности, ни в маневренности с машинами преследователей. Несколько минут – и «Газель» оказалась зажатой у тротуара и, тупо ткнувшись носом в рослый тополь, остановилась.
Однако выбравшиеся из нее старушки совсем не желали признавать себя пойманными или, тем более, виновными в чемлибо. Они подняли такой шум, что со всех сторон на их громкие крики сбежался народ. И народ этот, надо сказать, моментально принял сторону пожилых женщин, а вовсе не ребят Бритого.
– Сейчас не девяностые! – раздавалось со всех сторон.
– Милициято куда смотрит!
– Пожилых женщин обижают!
– Безобразие!
Толпа несколько притихла лишь после того, как из кузова «Газели» был извлечен свернутый ковер. А из него вытряхнули Маришу. Она была без чувств. Но от свежего воздуха и холодной воды, которой на нее брызнули из бутылки, девушка быстро пришла в себя.
– Где я? – завертела она головой. – Что со мной?.. – Увидев Инну и Бритого, она кинулась к ним на шею. – Милые мои! Дорогие! Любимые! Уж я и не надеялась снова вас увидеть! Противные старухи спеленали меня по рукам и ногам! Убить грозились, как и Милу! Такие гарпии, вы не поверите! А кстати, где они?
Инна с недоумением оглянулась и обнаружила, что старухи активно убегают, энергично раздвигая локтями людскую толпу.
– Стойте! – закричала Мариша. – Стойте, бабки!
Этот крик не возымел на старушек никакого эффекта, разве что они стали двигаться еще стремительнее.
И тогда Мариша закричала во все горло:
– Люди! Держите их! Это преступницы!
Но и это не произвело впечатления на людей. Сказывалось стереотипное мышление. Раз перед тобой пожилой человек, то, значит, он нуждается в заботе и охране, а никак не наоборот. И все же старух задержали. Прибывший наряд патрульной службы остановил их как участниц ДТП.
Бабки попытались оказать сопротивление, но тут уж сотрудники патруля возмутились:
– Сумели аварию организовать, сумейте и отвечать! Предъявите ваши документы, а также документы на машину!
И напрасно Елизавета Ивановна возмущалась и доказывала, что ее машину подрезали – сотрудники патруля лишь сурово произнесли в ответ:
– Следуйте за нами. Сейчас мы во всем разберемся!
Дальнейшее
– И еще неизвестно, что они собирались сделать со мной! – горячилась Мариша. – Скорее всего, я тоже присоединилась бы к убитой ими Миле. Нельзя их отпускать! Они – преступницы!
Это разбирательство затянулось надолго. И несколько раз подруги опасались, что преступниц, в виду их преклонного возраста, и вовсе отпустят по домам. Очень уж натурально принялась закатывать глаза Петровна, а Лизавета Ивановна артистически симулировала сердечный приступ.
Возможно, хитрых старух и отпустили бы, но картину испортил тугодум Никита. Парень был изрядно придурковат. А жизнь в лесу, где его от всех прятала мать, и вовсе затормозила его умственное развитие. Едва войдя в отделение, он прогудел:
– Мамо, а че тут такое? Кого еще убить надо? Ты мне только скажи! Я всегда готов! Мама, а если я их усех поубиваю, ты мне кушать дашь?
После этой его фразы ситуация резко изменилась. Милиция очень заинтересовалась и пожелала узнать, кого же еще убил этот человек.
– Не слушайте его! – взвизгнула Лизавета Ивановна. – Он – дурак! У него и справка имеется! Его нельзя допрашивать! И судить его тоже нельзя! Вам это любой врач скажет!
Но следователь все же допросил Никиту. Правда, он пошел на хитрость и предварительно накормил дурака хот-догами. Получив горячую булку с сосиской, Никита рассказал обо всем, чем заставляла его заниматься мать. И о том, как он несколько лет прятался в лесной землянке, отваживая от каменоломни любопытных и запугивая местных жителей, чтобы те реже совались в лес. И о Миле. И обо всем остальном.
Оказалось, что именно благодаря усилиям Никиты в окрестности заброшенной деревни Прянишкино никто не рисковал лишний раз соваться. Разве что лесник Паша, который был в курсе того, что старуха прячет в лесной чаще своего сына. Но, так как с документами у этой парочки было все в порядке, лесник и не возражал.
Да к тому же Лизавета Ивановна покупала его молчание и закармливала лесника вкусными пирогами, до которых Паша был страшно охоч. И тот молчал.
А по округе тем временем ползли слухи один страшнее другого. Говорили, что призрак старого барина снова принялся лютовать. И люди боялись ходить к заброшенной каменоломне. Так что Лизавета Ивановна и Петровна могли быть уверены: никто не найдет сокровищ, стражами которых они стали самовольно.
Признался Никита также и в убийстве Милы. Вернее, он рассказал о том, как Мила остановилась у них на ночлег. И, когда она стала расспрашивать о дороге к каменоломне, Лизавета Ивановна указала ей путь. Но стоило девушке скрыться из виду, как мать велела Никите следовать за ней по пятам. И когда Мила достанет коробку или ящик из разлома, столкнуть ее туда.
Никита выполнил наказ матери в точности. Увидев поднимавшуюся из разлома Милу, которая чтото прятала под курткой, Никита выскочил ей навстречу. Ему даже не пришлось ничего делать. Девушка вскрикнула, потеряла равновесие и упала вниз сама. Никита спустился туда, а потом привел и свою мать, чтобы похвастаться выполненной им работой.