Киллер рядом – к покойнику (Сборник)
Шрифт:
– Да он грубит, охранник, – сказал Владимир.
– Нашел кому грубить, Филимонов, – холодно сказала Светлана поднимавшемуся с пола охраннику с разбитой физиономией. – Иди ебало умой. Так кто это с тобой? – снова повернулась она к Свиридову.
– Это один мой старый друг. Дворник, – добавил Владимир каким-то особенным тоном.
– Дворник? – скептически проговорила Светлана и окинула рассеянным взглядом новый костюм и дорогущее пальто Фокина. – Дворник… ну-ну. А как зовут дворника?
– Афанасий, –
– Ну… проходите. Три часа ночи, правда… ну да ладно.
Он прошли в просторный холл, залитый красноватым светом ночников, и расселись в роскошные кресла. Света поджала под себя длинные ноги и произнесла чуть нараспев, неспешно закурив длинную коричневую сигарету:
– Ну, говори, что случилось. Я-то думала, что ты по другому поводу… – Светлана томно посмотрела на Свиридова. – Но раз ты не один, значит, тут что-то другое…
– Совершенно верно.
– Что же? Выяснить, как пройти в библиотеку?
– При чем здесь библиотека? – вмешался Фокин, которому с первого взгляда не понравились снобистские замашки дочери миллиардера и ее пренебрежительно оттопыренная нижняя губа. Кроме того, при разговоре она даже не смотрела на собеседника, а изучала собственные ногти с таким внимательным видом, с каким микробиолог рассматривает в микроскоп вирус, способный снискать ему Нобелевскую премию.
Впрочем, при вопросе Афанасия она вскинула на него скучающие глаза и произнесла:
– При чем здесь библиотека? А вы что, гражданин дворник, не смотрели фильма «Операция "Ы" и другие приключения Шурика»?
Фокин недобро осклабился:
– Это где Вицын спрашивает: «Скажите пожалуйста, как пройти в библиотеку?» – «В три часа ночи. Идиот!»
– Совершенно верно, мистер. Я вижу, что дворницкое сословие…
– Ладно, – перебил ее Свиридов. – У нас не так много времени и никакого настроения слушать твои изощрения в остроумии. Лучше скажи: за что ты заказала мне… так называемого Диму Анисимова?
Светлана удивленно взглянула на Свиридова.
– Что-то я не пойму, – сказала она, – тебе-то до этого какое дело? Ведь ты же сказал, что Клейменов его уже отработал.
– Да. Но теперь возникли новые подробности дела. Поэтому я и спрашиваю: что тебе такого сделал этот Дима?
Света пожала изящными плечами:
– Да тебе-то какое дело, Свиридов? Мозги он канифолил не по-детски. Вот так. И вообще, Свиридов… мне твои вопросы надоели. Иди отсюда и забирай своего дворника. Я спать буду.
– Знаешь что, шалава, – не выдержал Свиридов, – если я тебя спросил, значит, это мне нужно и отвечать обязательно. Можно сказать, жизненно необходимо.
Светлана на секунду оцепенела от изумления, а потом повернула голову так, что Фокин и Свиридов видели ее в профиль, и медленно, по одному цедя каждое холодное и режущее, как кинжал,
– А теперь слушай сюда, кабан. Я смотрю, ты о себе невесть что возомнил, ублюдок. В общем, так: если ты свалишь отсюда сию секунду, то считай, что я твоих слов не слышала. Если же нет… – Светлана протянула руку к телефону, но не сняла ее, а только похлопала по ней кончиками длинных пальцев. – Ты понимаешь, что будет.
– Вызовешь сюда хлопцев Бородина? – сказал Владимир и закинул ногу на ногу. – Я вижу, девочка, тебе придется немного пояснить. Дело в том, что этого Диму Анисимова зовут вовсе не Дима Анисимов. Совсем по-другому его зовут…
– А мне-то какое дело? Они там, в этом пидорском шоу, все под псевдонимами!
– А такое тебе дело, что зовут этого парня Илья, а фамилия его – Свиридов. Он мой родной брат. Тебе понятно, жаба?
Секунду Светлана сидела, словно придавленная чем-то неимоверно тяжелым, но быстро оправилась и произнесла дрогнувшим, но в целом мало изменившимся голосом:
– Чего-чего? Брат? Родной?
– Совершенно верно. Мы с Афанасием только что были в морге, и я опознал Илью. Дима и мой брат – одно и то же лицо. Я приказал убить родного мне человека по твоей наводке, понятно, сука? – Владимир немного помолчал, а потом продолжил чуть более спокойным тоном: – Конечно, я не собираюсь перекладывать ответственность за это на тебя. В конце концов Михаил Ефремович Солонский, которого я застрелил около четырех часов тому назад, тоже приходится кому-то родным братом. Так что это ничего.
Светлана широко раскрыла глаза:
– Солонский? Так это ты… так это ты застрелил Солонского?
– А, уже слыхала?
– Да… в два часа ночи в криминальных сводках передавали… – обессиленно пробормотала Маневская. – Я вообще телевизор не смотрю… так получилось…
– Думаю, Борис Александрович тоже видел, – сказал Владимир. – Только у него более подробная информация. Вероятно, он уже знает и про Микулова.
– А что с Микуловым? – выговорила Светлана, а потом, взглянув на сардонически искривившееся лицо Владимира и его горящие глаза, пролепетала: – Ты что… убил его?
– Перед этим он хотел убить меня, – холодно произнес Свиридов. – Вероятно, кому-то очень захотелось вывести меня из игры. Я даже… смутно догадываюсь, кому именно. Но все это не суть важно перед вопросом: за что ты заказала моего брата?
Светлана в ужасе посмотрела на неподвижно сидящего перед ней мужчину, на его точеные черты лица и угрюмый взгляд, и вдруг почувствовала неистовое головокружение: она некстати вспомнила, какие легенды ходили по Москве об этом человеке, какие смутные слухи угрюмо разрастались, облепляясь досужими сплетниками ворохом нелепых, фантастичных и будоражащих подробностей.