Киллер
Шрифт:
Итак, раннее утро, первые лучи света, Кармен потягивается и касается его.
– Уэйн?…
– Я слышал, детка. Лежи тихонько, ладно?
– Они в доме.
– Я знаю.
Он берет «ремингтон» у кровати и проскальзывает в комнату Мэттью, так что, если они появятся на лестнице, он окажется позади них. Появятся их головы и плечи. Они осторожные, постараются подняться бесшумно, потом замрут, когда услышат, как он клацнет затвором.
– Доброе утро, парни.
А затем – бах, бах! Они и глазом моргнуть не успеют.
Копы обвинят его в том, что он стрелял им в спины. Нет, так слишком хлопотно! Надо по-иному. Ладно…
Двое
Здесь Уэйн призадумался. Ему нравилась мысль зайти сзади и сказать что-нибудь, захватить врасплох.
Хорошо, он видит их, выходящих из лесу, бежит к курятнику и поджидает их внутри. Они, направляясь к дому, проходят мимо…
Первая часть сценария остается прежней. Он скажет Кармен, чтобы она оставалась в постели. Или в доме.
Они проходят мимо курятника, он дает им пройти ярдов десять, затем выходит из курятника и окликает их: «Парни, вы что-то ищете? Уж не меня ли?», «Парни, вы меня ищете?», «Чем могу вам помочь?».
Что-то в этом роде. Они оборачиваются, и он стреляет из своего «ремингтона»… Бах, бах! Приканчивает индейца, передергивает затвор и стреляет снова… Бабах! Второму гаду прямо в задницу.
Или подождет, пока они пройдут десять ярдов, выйдет из курятника…
– Кого-то ищете?
А еще лучше, если он будет находиться в доме и есть яичницу с беконом. Тут прикатывает бригада машин, слепя своими мигалками. Прикатывает, потому что Кармен звонит по 911, пока он сидит в курятнике. Это сработает. Он выходит на крыльцо…
– Вы немного опоздали, парни. Копы оглядываются вокруг.
– Где они?
– На том самом месте, где я их уложил.
И главный засранец, помощник прокурора, стоит тут же.
– Так вы меня арестовываете? – говорит он им. Или что-нибудь насчет того, что он сделал за них работу, не стараясь строить из себя большого умника.
Со своего насеста Уэйн взглянул на восток, в сторону стеклянных башен центра «Возрождение», стройки, поднявшей монтажников на высоту в семьсот футов, когда он был еще учеником. Когда пройдешь через такое, можешь работать где угодно. Самая морозная зима ему нипочем, когда, прежде чем двинуться вперед, приходится сбивать лед с металла. И он снова стал думать.
Скоро наступит зима. Копы, конечно, испарятся… А он будет слоняться по дому, придумывая, будто ему нужно кое-что сделать, или что он не совсем здоров, или еще что-то. По-любому время идет, и Кармен хочет знать, что происходит. Ничего. Неужели? Тебя что-то тревожит. Да нет же! Нет, тревожит, скажи, что именно?
И тогда он говорит:
– Я собираюсь их найти. Она не верит.
– Но они же ушли.
– Нет, не ушли.
Куда они могут уйти, если зимой канал замерзает и береговая охрана взламывает лед для парома до островов Гарсенс и Уэлпул. И он отправляется туда, на один из островов, где они прячутся в летнем домике или охотничьей избушке, он это чует, люди на Уэлпуле ведут себя странно, что-то знают, но не хотят говорить, и он чувствует, что эти двое парней запугали их до смерти, заставили приносить еду, может, даже прихватили какого-нибудь ребенка в заложники. Наконец, жена Лионеля говорит ему, что они прячутся в старом трейлере на Беличьем острове, где Лионель когда-то
– Я поджидаю вас, джентльмены, – спокойно говорит он.
Уэйн решил ради издевки над их внешним видом назвать их джентльменами. Нет, ерунда все это…
– Я вас жду, – произнес он вслух.
У него за спиной раздался голос прораба:
– Мы здесь, Уэйн. Что случилось?
Прораб и бригадир стояли на перекладине. Они видели, как Уэйн глянул поверх их плеч. Сварочные очки на его каске были повернуты задом наперед. Он, похоже, слегка удивился при виде их, но и все.
– Не беспокойтесь, – сказал Уэйн, поднимаясь. – Я дам вам пройти.
Прораб вместе с бригадиром наблюдали, как он продвинулся по перекладине до стойки на южном конце конструкции, обогнул ее и, обхватив стойку руками в перчатках и ступнями в рабочих ботинках, соскользнул вниз на два уровня, на платформу десятого этажа. С того места, где он стоял, можно было спуститься по лестнице на любой этаж. Возможно, он так и собирался поступить, но потом передумал, предпочтя способ побыстрей. Он соскользнул вниз по стойке на все сто футов или даже больше, до самой земли, где стояли и смотрели на него парни, потом направился к трейлеру.
Прораб взглянул на бригадира. Ни тот ни другой не проронили ни слова.
11
Кармен пришлось ждать, чтобы сообщить Уэйну о звонке агента ФБР.
Он вернулся домой на взводе, готовый снова встать на дыбы. Патрульная машина во дворе подлила масла в огонь. Все сикось-накось-наперекосяк! Теперь его гонят с работы, потому что он чуть не угробил человека.
– Чуть, – хмыкнул Уэйн. – Да вся эта треклятая монтажная работенка, когда ползаешь по каркасу, может угробить всякого в любой момент. А этот раздолбай Кении сроду не смотрит, куда идет, и кувалду уже не раз ронял, к тому же ни для кого не секрет, что с утра этот работничек мучился с похмелья, поэтому и вышел на работу после полудня. Но это не в счет. Прораб сказал, чтобы я маленько отдохнул, пока у меня в голове не встанет все на место. Представляешь? Ладно, а что у нас сегодня на ужин?
– Цыплята под прессом, – ответила Кармен, потом добавила: – Уэйн, звонил Скаллен. Он хочет, чтобы мы завтра приехали в окружной суд.
– В Детройт? Кармен кивнула.
– Это еще зачем?
– Нам необходимо встретиться с неким Джоном Макалленом из Службы федеральных маршалов.
– Маршалов? – Уэйн вскинул брови.
– Он – гражданское лицо, назначаемое президентом и сенатом в каждый окружной суд сроком на четыре года, по функциям он соответствует шерифу. Так мне объяснил Скаллен. Я спросила: не поймали ли тех двоих? Скаллен сказал, тут кое-что другое. Короче, Джон Макаллен нам все разъяснит.