Киллер
Шрифт:
— Выглядите хорошо, миссис Старр, — произносит врач.
— О, может, уже начнете называть меня Ванесса? Давайте отбросим притворство, — хихикаю я, чтобы смягчить слова. Он кивает. — Ваши раны зажили весьма хорошо. Должен сказать, вы выйдете отсюда через пару дней.
— Пару дней? Но уже прошла пара дней. Я хорошо себя чувствую.
— Я бы предпочел не рисковать, так что, чтобы быть уверенным, пока не стану вас выписывать.
Я хмурюсь, громко выдыхая, когда от вида вошедшего мужчины мои глаза
— Отец?
— Ванесса, — произносит он, когда подходит ближе и обнимает меня так крепко, что мне приходится застонать.
— О, дорогая, мы с твоим отцом так волновались за тебя. Мы не могли добраться сюда быстрее, но я очень тревожилась за тебя. Обними свою маму, — моя мать врывается в палату, отталкивает отца в сторону и обхватывает своими руками мою шею, почти задушив меня.
— Я в порядке, мама.
— Нет, не в порядке, и не смей так говорить! Ты попала в автокатастрофу. Ты должна радоваться, что осталась жива.
— Я и радуюсь, — отвечаю я. — Но я из тех, кому повезло больше.
— Бедный Филипп, — произносит она, а затем вздыхает. — Его время еще не настало.
— Эта авария кажется мне очень необычной, — вмешивается мой отец. — Я никогда не думал, что подобное может случиться.
— Как и я. Обычно Филипп прекрасно водит машину, — лгу я, чтобы сохранить в мыслях родителей хорошее представление о моем муже. Мне так легко это удается. Кроме того, я не хочу случайно признаться в том, как глупо было сесть в машину с ним, зная, что он был пьян.
— Наверное, что-то было не так. Они не расследуют происшествие? — спрашивает моя мать. Она смотрит прямо на врача, словно он должен знать.
— Да, полагаю, — отвечаю я.
— Представители полиции просили поговорить с вами, миссис Старр?
— Просили? — вмешивается мама.
Врач прочищает горло.
— Я сказал им, что вы себя еще плохо чувствуете.
— Уже хорошо, — отвечаю я. — Они знают что-то?
Меня начинает охватывать тревога.
— Да, я бы тоже хотела поговорить с ними, — отвечает мама.
— Мама! — я морщусь, глядя на нее. — Я могу справиться сама.
— Нонсенс. Ты еще не пришла в форму.
— О, дорогая, пусть она решит за себя, — говорит мой отец, вздыхая. — Давай сходим и возьмем по стаканчику кофе.
Мой отец отводит ее от моей постели, но она выплевывает:
— Кофе? В этом месте? Я даже прикоснуться не посмею к этому дерьму!
И затем они исчезают за дверью. Врач кивает и улыбается.
— Нелегко, наверное?
— Уф, они доведут меня до белого каления, — отвечаю я. — Такие сверхопекающие, и не в хорошем смысле.
— Кажется, они очень заботятся о вас, — раздумывает он.
— Нет. Это всего лишь бравада. Нас хорошо научили играть, — возражаю я.
На лице врача появляется хмурое выражение.
Они не любят меня.
Лишь притворяются.
Любовь — лишь слово, выброшенное на ветер, чтобы заставить нас выглядеть лучше, но под поверхностью все гниет. Мои родители вырастили меня в таком окружении, где внешний вид, одежда и поведение было всем, что имело значение, а настоящие эмоции лучше спрятать в дальний ящик. Они не служили высшей цели. Они искали власть.
И так было всегда. Неважно, чего это касалось — моих оценок в школе, рейтинга в колледже, получения мною лучшей работы или брака с самым богатым мужчиной города — все и всегда должно было быть самым лучшим. Простого удовлетворения было недостаточно, и мои родители не приняли бы ничего меньшего, чем безупречность.
Только деньги и власть. Это все, что для них было ценно.
Для них я всего лишь инструмент достижения большей власти. Как? С помощью выдачи меня замуж за Филиппа, которого они так обожали. Не из-за его внешнего вида или интеллекта. Нет, из-за его влияния в сфере кинобизнеса. Этого, и его денег, конечно, которые мой отец тратит на свои кампании. Их идеальная дочь вышла замуж за одного из крупнейших директоров Голливуда. Ну разве это не идеально?
Я комкаю простыни, прикрывающие мое тело, и делаю глубокий вдох.
Даже когда все кажется безупречно, жизнь не всегда оказывается сказкой.
— Что ж, — бурчит доктор, прерывая поток моих мыслей.
— Да? — спрашиваю я.
Кто-то стучит в дверь, и я вижу полицейских.
— Все в порядке? — спрашивает врач. Он бросает на меня взгляд, а затем смотрит на них через плечо. — Я так полагаю, что да, — он улыбается мне. — Я позже зайду к вам, миссис Старр.
— В следующий раз пусть будет Ванесса, — я подмигиваю ему, отчего его улыбка становится шире. Очаровательно.
Полицейский заходит в палату.
— Рад видеть, что вам лучше, миссис Старр.
— Спасибо, — отвечаю я. — Это было похоже на пытку.
— Примите наши соболезнования. Наверное, тяжело проснуться и получить такие новости.
Я киваю, не уверенная, что ответить.
Один из офицеров прочищает горло и достает записную книжку.
— Если вы не имеете ничего против, мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
— Я могу спросить, о чем?
— Мы лишь хотим знать, что случилось. Вы можете рассказать нам, что вы помните?