Килограмм молодильных яблочек

Луганцева Татьяна Игоревна

– Возникнут небольшие трудности, – предостерегла ее Надежда.

– Какие?

– Путевку туда достать очень нелегко, ферма – закрытое учреждение, небольшое и нераскрученное, но это я возьму на себя… Придется немного подождать с визой.

– Подожду!

– Да, Яна, пожалуйста, а пока займитесь своими личными делами. Послушайте меня, не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня! Вырвите с корнем мысли о предателе и вперед, навстречу новым романам, новым ощущениям, новым приключениям и новым чувствам!

Яна

расплылась в улыбке, которая плавно перетекла в гримасу боли и отчаяния.

Глава 5

Ричард собрал документы, просмотренные и подписанные за день, и сложил все в сейф, встроенный прямо в стену у него в кабинете. Он был мрачен и спокоен, как и всегда в последнее время. В кабинет заглянула симпатичная девушка со светлыми волосами и зелеными глазами, его секретарь Люба.

– Люба, ты все еще здесь? – удивился Ричард. – Я же тебя отпустил домой час назад.

– Да я заболталась с подружками, – отмахнулась Люба, имея в виду продавщиц из галантерейного отдела торгового комплекса Ричарда.

Люба придала своему довольному, вволю наговорившемуся лицу сочувствующее и печальное выражение и произнесла:

– Ричард Тимурович, примите мои соболезнования по поводу потери близкого человека, скорблю вместе с вами… Как вы, вообще, могли спокойно работать весь день и ничего не сказать мне? Я все-таки ваш личный секретарь.

– Ты о чем говоришь? – поинтересовался Ричард, откидывая темную прядь со лба.

– Как о чем? Я позвонила вам домой, мне надо было передать вашей жене, что пришла новая коллекция одежды, которую она ждала, а мне ответили замогильным голосом, что у вас в доме поминки. Я сделала вывод, что у вас умер кто-то из близких людей, так как вряд ли вы бы стали справлять поминки по чужому человеку у вас в доме…

– Поминки? – переспросил Ричард задумчиво и медленно, словно взвешивая это слово на вес и пробуя на вкус.

– Ну да, по близкому вам человеку… правда, мне не сказали, по ком именно…

Ричард стремительно вышел из кабинета, и еще стремительней его «Мерседес» сорвался со стоянки. Подъехав к своему дому, Ричард глазам своим не поверил: весь фасад их с Яной особняка был увешан траурными венками, где-то жалостливо скрипки играли печальную мелодию. Ричард с ошарашенным видом, оставив «Мерседес» незапертым, вошел в дом. Вся гостиная утопала в цветах, в основном это были лилии и хризантемы. За длинным столом под белоснежной скатертью сидели люди с постными лицами. Фактически все они были Ричарду незнакомы. Во главе стола восседала Яна с бледным лицом без косметики и в черном платье из шелка с полупрозрачными широкими рукавами. Вид у нее был скорбный и трагически театральный.

В углу на импровизированном помосте играл квартет музыкантов. От их душещипательной мелодии слезы наворачивались на глаза сами собой, а сердце начинало болеть. У окна под занавешенным черным покрывалом

зеркалом стоял гроб из лакированного дерева с латунными ручками. В одно мгновение Ричарду стало нехорошо, он почему-то сразу же подумал, что что-то случилось с Агриппиной Павловной, и, судя по стоящему гробу, случилось непоправимое. Все поплыло у хозяина дома перед глазами, во рту пересохло, а голова закружилась.

«Как же это так могло произойти? – вертелось у него в голове. – Я же еще утром видел ее здоровую и живую… Почему все произошло так быстро? Обычно хоронят на третий день, а тут сразу гроб… Хотя со связями Яны… ведь в свое время она подрабатывала в морге на должности заведующей… Стоп! О чем это я думаю?! Что за бред?!»

Яна посмотрела на побледневшего и растерявшегося мужа, мнущегося при входе в гостиную, и помахала ему рукой. Музыканты прекратили играть.

– Проходи, дорогой! – пригласила она Ричарда. – Присоединяйся к нашему невеселому застолью.

Ричард на негнущихся ногах подошел к столу, присел напротив Яны. Сама радушная хозяйка дома была необычайно стройна в элегантном черном платье, которое еще больше подчеркивали ее длинные светлые волосы.

– Помянем ту, которая была с нами все эти годы! – произнесла Яна, поднимая рюмку с водкой.

Ричарду кто-то налил водки в стаканчик и сунул в руку. Он, не отрывая взгляда от жены, осушил его. Ему тут же налили еще.

– За ту, что ушла безвозвратно из этого дома и никогда больше не вернется, – повторила Яна тост, не отрываясь, до рези в глазах смотря на мужа.

Ричард махнул стаканчик, не глядя и не закусывая, все еще не до конца понимая, как такая трагедия смогла произойти у них в доме.

Яна кивнула головой, и музыканты заиграли похоронный марш. Лица поплыли у Ричарда перед глазами.

– За ту, которая ввергала нас в ураган страстей и примиряла…

– За ту, которая помогла появиться на свет нашему сыну Вове…

Тосты следовали один за другим. Ричард тупо сидел за столом, ни слова не говоря, только осушая стаканчики с водкой один за другим. Скоро хоровод мрачных лиц присутствующих, отрешенные лица музыкантов, черный гроб с белыми цветами слились в одно большое черно-белое пятно и погрузили Ричарда во мрак.

Ричард плыл в кромешной темноте, ему хотелось плакать и кричать, но вода, проникающая во все щели, не давала вздохнуть. Он открыл глаза. Над ним, лежащим в костюме и ботинках на диване, стояла Агриппина Павловна и поливала его из чайника. Ричард ошарашенно уставился на свою домоправительницу.

– Боже! Агриппина Павловна, дорогая, вы живы?!

Домоправительница фыркнула.

– А с чего мне помирать-то? Или обрадовался, что я не увижу, что ты без меня творишь? Не буду сгорать со стыда из-за тебя и краснеть? Нет, мой милый мальчик, рано ты меня хоронишь! А вот ты вчера так напился, что, не ровен час, мог бы и душу богу отдать…