КИМ 1

Дмитрий

Пытаясь отвлечь Франко от наступления на Бильбао, Хулио Альварес дель Вайо, только что назначенный военным министром, предпринял наступление на Сеговию, окончившееся, впрочем, полным провалом. Несогласованность действий пехоты и авиации привела к тому, что господство в воздухе оказалось у Франко, после чего разгром республиканских сил оказался делом техники.

Единственным, что скрашивало республиканцам горечь поражения, была гибель генерала Эмилио Молы, командовавшего Северной армией. Будучи встревоженным наступлением на Сеговию, Мола спешно вылетел в Вальядолид, чтобы лично руководить обороной. Из-за высокой облачности его самолет потерпел крушение

при пересечении перевала Пуэрто-де-ла-Брухула, а генерал и все сопровождавшие его лица погибли. Впрочем, назначенный на должность командующего Северной армией генерал Фидель Давила оказался ничуть не хуже Молы и уже к девятнадцатому июня завершил завоевание Бискайи и Страны Басков.

И пусть в поражениях на севере не было вины Хуана Негрина, ему и его правительству срочно требовались военные успехи, чтобы доказать свою дееспособность. И полковник Висенте Рохо, назначенный Негрином на пост начальника Главного штаба, выбрал в качестве цели для наступления город Брунете.

Общее руководство было поручено генералу Хосе Миахе, командовавшему к тридцать седьмому году всем Центральным фронтом. Для наступления было решено задействовать пятый корпус Хуана Гильото Леона, более известного, как Модесто, и восемнадцатый корпус полковника Сехисмундо Касадо.

Правительство требовало от Генерального штаба быстрой победы, поэтому подготовка к операции проводилась в большой спешке, которая едва не привела к поражению. Злую шутку с командованием сыграло еще и то, что шестого июля, в первый же день наступления, одиннадцатой дивизии Листера удалось окружить Брунете, а к полудню того же дня - занять его.

Столь быстрые успехи создали у полковника Рохо иллюзию легкой победы, отчего он посчитал, что Модесто и Касадо вполне смогут справиться своими силами, и вовремя не задействовал резервы. Этим не преминули воспользоваться националисты, и вскоре первый армейский корпус полковника Хуана Ягуэ Бланко при поддержке немецких летчиков из легиона «Кондор» сперва остановил продвижение республиканских корпусов, а затем и вовсе перешел в контрнаступление.

Впрочем, республиканцам удалось закрепиться на занятых ими позициях и отразить контрудар Ягуэ. Правда, во время одного из налетов «Кондоров» на позиции восемнадцатого корпуса погиб полковник Касадо, после чего командование корпусом принял на себя командир десятой дивизии Хосе Мария Энсисо, сумевший удержать солдат на позициях.

А там, пусть и с опозданием, и авиация подоспела. Лишившись господства в воздухе и столкнувшись с яростным сопротивлением, националисты вынуждены были отступить, в результате чего поле боя осталось за республиканцами, а линия фронта отодвинулась на полтора - два десятка километров от Мадрида.

И, казалось бы, успех был достигнут, но, на фоне поражений под Бильбао и Сеговией он казался весьма скромным, да и достигнут он был ценой больших потерь. Поэтому премьер-министр Негрин и военный министр Альварес потребовали от полковника Рохо как можно скорее провести еще одну успешную наступательную операцию.

В качестве цели для нового наступления Рохо выбрал Сарагосу, взятие которой могло не только серьезно отвлечь националистов от наступления на столицу Кантабрии Сантандер, но и заметно улучшить положение дел на Арагонском фронте.

Учтя ошибки подготовленной в большой спешке операции при Брунете, наступление на Сарагосу готовили со всем возможным тщанием. Игнорируя призывы правительства начать операцию как можно скорее, Рохо привлек планированию таких специалистов, как Энрике Листер, Григорий Штерн и Родион Малиновский.

Была проведена основательная разведка, в том числе и воздушная, для которой использовались переоборудованные в разведчики скоростные бомбардировщики АНТ-40[1].

Командовать наступлением на Сарагосу предстояло генералу Себастьяну Посасу, в распоряжении которого было шесть дивизий, включая спешно переброшенные на Арагонский фронт дивизии корпуса Модесто, добровольческая бригада имени Коминтерна и отдельный батальон средних танков майора Поля Армана. А поскольку Арагонский фронт был для Франко второстепенным направлением, противостояли Посасу всего три дивизии, снабжаемые, к тому же, по остаточному принципу.

Наступление началось на рассвете двадцать четвертого августа в шести разных точках на участке фронта между Суэрой и Бельчите. Чтобы сохранить эффект внезапности, республиканцы атаковали без предварительной артиллерийской подготовки. Первыми под натиском республиканцев пали города Кинто и Кодо, в последнем, к слову, бойцов тридцать пятой интернациональной дивизии генерала Вальтера[2] встретили надписи на стенах, сообщавшие, что «за каждого убитого Красного спишется один год в Чистилище».

Двадцать шестого августа двадцать седьмая дивизия под командованием Труэбы Миронеса успешно форсировала реку Гальего и атаковала город Суэра, а сорок пятая интернациональная дивизия Эмилио Клебера заняла Вильямайор-де-Гальего, оказавшись, таким образом, в шести километрах от городской черты Сарагосы. В тот же день силы корпуса Гильото переправились через реку Эбро, после чего сорок шестая дивизия Валентина Гонсалеса, более известного, как Эль Кампесино, захватила Медьяну-де-Арагон.

Двадцать седьмого августа республиканцы узнали, что силы Франко захватили Сантандер. Эта новость заметно ударила по их боевому духу, однако, наступление на Сарагосу было продолжено согласно намеченному плану.

После взятия Медьяны корпус Гильото разделился. Одиннадцатая дивизия Листера при поддержке добровольческой бригады имени Коминтерна и батальона Армана была направлена на Фуэнтес-де-Эбро, а сорок шестая дивизия совместно со сто шестнадцатой и сто тридцать четвертыми бригадами, а также с четвертой кавалерийской бригадой отправились осаждать Бельчите.

Утром двадцать седьмого августа танки майора Армана выдвинулись в направлении Фуэнтес-де-Эбро. Двадцатипятитонные машины медленно продвигались к границам города, иногда делая короткие остановки, чтобы поразить выстрелом из пушки очередную огневую точку, и, казалось, плевать хотели на любую грязь.

Под прикрытием танков Армана к границам города приблизились и БТ-5 Листера, во избежание застревания двигавшиеся по дорогам, а чуть позже и передовые пехотные части на грузовиках подтянулись. И оказалось, что оборона Фуэнтес-де-Эбро не так страшна, как представлял Листер перед началом штурма. Стоило только танкам Армана смять внешнюю линию обороны и войти в город, как тот тут же сдался на милость победителя.

А вот где республиканцы столкнулись с по-настоящему серьезным сопротивлением, так это при взятии Бельчите, который оказался тем еще крепким орешком. Мэр города, убежденный националист Рамон Альфонсо Траллеро, сумел мобилизовать на оборону города значительную часть взрослого населения. Улицы были перекрыты баррикадами из перевернутых автомобилей и мешков с песком, а в дополнение к имевшимся вокруг города нескольким железобетонным ДОТам жители города превратили в огневые точки все старинные здания, имевшие толстые каменные стены.