КИМ 1
Шрифт:
Методика копирования чертежей была уже отработана, но теперь, по настоянию наркома внутренних дел Кирова, также поступали и с текстовыми материалами. В копировальной лаборатории несколько человек, владевших навыками работы на печатных машинках, перепечатывали все документы под копирку, после чего одна из копий отправлялась в архив, а вторая - в НКВД, который уже осуществлял передачу всех документов получателям. Объем работ был большим, машинисты едва справлялись с копированием, но Сергей Миронович настаивал на соблюдении максимальных
После краткого совещания с товарищами Кировым и Ворошиловым материалы на заводы было решено отправлять от имени конструкторского бюро НИПСВО, занимавшегося основными разработками новых образцов стрелкового оружия. Сопроводительные записки к техническим заданиям были подписаны лично наркомом Ворошиловым, а под самими техзаданиями стояли подписи главного конструктора Федорова и куратора от наркомата внутренних дел Белова. И вскоре эти материалы с фельдъегерями из НКВД отправились получателям.
26 января 1935 года. 13:00.
ТОЗ. Тула, улица Советская, дом 1А.
– А, Дмитрий Михайлович, проходи!
– директор Тульского оружейного завода Борис Петрович Ванников оторвался от разложенных на его столе чертежей и документов и поднял взгляд на вошедшего в его кабинет Кочетова.
– Нам тут из НИПСВО интересную работу прислали, специально для тебя!
– Для меня?
– неподдельно удивился Кочетов.
– Но я ведь никогда не занимался боевым оружием! Только охотничьим, ну, и немного спортивным…
– В наркомате обороны решили разработать полный комплекс нового оружия для Красной Армии, слышал, наверное. Для этого в НИПСВО собрали всех лучших конструкторов, включая нашего Федора Васильевича, - начал объяснять Ванников.
– Но, похоже, что у них на все их планы не хватает ни времени, ни специалистов, поэтому часть разработок они отдают другим КБ. Вот, полюбуйся, что они хотят поручить от твоей охотничьей мастерской!
Кочетов подошел к столу и внимательно всмотрелся в чертеж.
– Какое-то ружье, - задумчиво произнес Дмитрий Михайлович.
– Похоже, что самозарядное. Что-то более конкретное смогу сказать только после детального изучения чертежей.
– А конкретнее я тебе и сам расскажу, - ответил Ванников.
– Если верить сопроводительной записке, это самозарядное дробовое ружье, работающее по принципу отвода пороховых газов из канала ствола. Производить его предполагается как в боевом, так и в охотничьем вариантах.
– Я, кажется, начинаю понимать, почему работу над этим ружьем они решили поручить мне, - заметил Кочетов, начавший рассматривать чертеж с заметно большим интересом.
Дмитрий Михайлович сам был заядлым охотником и стрелком. Именно поэтому он являлся одним из инициаторов возобновления разработок и производства в СССР новых моделей охотничьего оружия. И возможность разработать для своих коллег-охотников новое ружье, только на
– Правильно понимаешь, Дмитрий Михайлович, - кивнул Ванников.
– Я уж не знаю, откуда они взяли эти чертежи, но тебе предстоит адаптировать их к нашим производственным возможностям и произвести доработку армейского образца согласно техзаданию.
– Позвольте полюбопытствовать, - Кочетов принял из рук Ванникова лист бумаги принялся вслух читать напечатанный на нем текст.
– Значит, ствол длиной в шестьсот шестьдесят миллиметров, защитный кожух на нем и крепление для штык-ножа. Все понятно, Борис Петрович, в НИПСВО хотят получить что-то вроде американских траншейных ружей времен Империалистической войны, только в самозарядном исполнении.
– Дмитрий Михайлович, обрати внимание на то, что штык-нож, который предполагается устанавливать на ружье, еще даже не начали разрабатывать, - заметил Ванников.
– Ничего страшного, - отмахнулся Кочетов, желавший уже поскорее приступить к работе.
– Сделаю пока муфту на ствол с заготовкой под крепление, а когда появится готовый штык - доработаю.
– Хорошо, Дмитрий Михайлович, - согласился Ванников.
– Тогда забирай чертежи и приступай к работе!
Кочетов немедленно последовал совету Бориса Петровича и стремительно покинул кабинет, прижимая к груди папку с наспех уложенными в нее чертежами.
– Эвон как его проняло!
– усмехнувшись, произнес Ванников.
– Настоящий фанатик своего дела!
27 января 1935 года. 14:30.
Инструментальный завод №2. Ковров, улица Труда, дом 4.
Когда Михаилу Николаевичу Блюму позвонил начальник завода Семен Васильевич Савельев и пригласил к себе в кабинет, он подумал, а не собираются ли и его вызвать в Москву, как это сделали совсем недавно с рядом конструкторов, лишив завод лучших кадров.
В кабинете Семена Васильевича выяснилось, что нет, не вызывают. Савельев показал Михаилу Николаевичу техническое задание на модернизацию револьвера Нагана, полученное им из НИПСВО. Впрочем, список изменений был столь велик, что впору было говорить не модернизации, а о разработке совершенно нового револьвера.
Что удивило Блюма, так это то, что на техническом задании не было подписи его хорошего знакомого и полного тезки Михаила Николаевича Тухачевского, являвшегося не только заместителем наркома обороны, но и начальником вооружений РККА. Задача на модернизацию револьвера исходила лично от наркома Ворошилова, а подписано техзадание было главным конструктором НИПСВО Федоровым и куратором работ от НКВД, каким-то Беловым.
– Странно все это, - покачал головой Блюм.
– Такое ощущение, что начальник вооружений РККА товарищ Тухачевский не в курсе, какое оружие разрабатывают для Красной Армии.