Kings's Bounty: Паладин с чёрным мечом
Шрифт:
— Сейчас у меня нет времени рассказывать эту долгую историю. Гости, видишь ли. Но раз уж мы оба здесь, то это ли не повод вспомнить о старом долге?
— Хорошо, что ты не забыл, — слащаво растянул губы вампир. — Ты всегда был надёжным партнёром. Внимательно слушаю.
— С тех высот мироздания, где я сейчас нахожусь, видно узелок. Очень мощная структура, и в ней хранится огромная сила. Но развязать этот узелок отсюда не под силу даже мне. Зато я вижу, куда тянется ниточка от него. Тянется она прямо вот к этому человеку, — транслятор кивнула в сторону Сальгатероса. — Узелок, о котором я твержу, это не что иное, как клятва. Он поклялся никого
Гауди смотрел то на наставника, что оставался невозмутим, то на ухмыляющегося вампира. В жёлтых глазах заиграли дьявольские огоньки. Гауди сжал меч, он знал, что погибнет в открытом бою со столь могущественным противником, но в сердце не нашлось место для сомнений. Он вступится за учителя и сделает всё, что в его силах.
— Я тебя знаю, — обнажил клыки Возвысившийся, обращаясь к Сальгатеросу. — Ты один из Основателей. В давным-давно ты искал меня. Знаешь, почему до сих пор топчешь эту землю? Потому что не нашёл. Хотя, вынужден признать, ты многого достиг, я чувствую, как ты скрываешь свои силы, только они больше не помогут тебе, — под мерное звучание собственных слов Дъорнейс нарочито медленно сокращал дистанцию. Другие вампиры с восторгом следили за каждым движением вожака.
С молотом наготове к Гауди подошёл Фермунд и тихо спросил:
— Сэр, рыцарь, я совсем запутался. Мы на чьей стороне?
— Скажи ребятам, чтобы не вмешивались. Это не ваше дело.
— Но…
— Это приказ, — Гауди не привык отдавать приказы, но сейчас даже сам поверил в силу произнесённых слов. Подставлять верных гномов под вампирские когти — плохой тон для воина Света.
Гном смиренно отошёл в сторону, мотнул головой, и остальные бородачи тоже отступили.
Тем временем вампир продолжал:
— Время беспощадно. Оно никого не жалеет. Даже тебя, уж прости, не знаю как твоё имя. Да это и не важно. Скоро о нём забудут даже те, кто ещё помнит, — вампир стрельнул хищными глазищами на Гауди, наткнулся на полный ненависти взгляд, но это лишь сильней его развеселило. — Паладин, ты стар и связан клятвой. Я же в полном могуществе, спасибо вон тому парню, он дал мне много пищи и подарил надежду на возрождение рода, который почти растворился в вечности после появления на Теане принцессы Амели. Там, за стенами, мы поднимем целую армию. Но ты этого не увидишь. Твоё бремя ляжет на плечи молодых, неоперившихся. Век титанов, вроде тебя, истёк.
«Ещё шаг, — думал Гауди, — ещё один шаг, и он встретится с чёрным мечом».
А потом Дъорнейс поднял руку, и юноша понял, что потерял над собой контроль, он просто рухнул, сложившись кулем на полу.
— Не вздумай мне мешать, малыш, — оскалился Дъорнейс, обхватывая когтистой лапой затылок наставника. Пасть Дъорнейса распахнулась подобно пещерному зеву, клыки нависли над шеей жертвы. Вот только жертва оказалась охотнику не по зубам.
Сальгатерос так стремительно вырвался из хватки холодных пальцев, что многочисленные зрители увидели лишь самый финал. Ноги величайшего из древнего рода, жуткого Дъорнейса Кровавого, взметнулись вверх. Рука паладина точно так же вцепилась в затылок вампира и вдавило его лицом в каменный пол, да так, что осколки плитки разлетелись во все стороны. Дъорнейс лежал без движения, а его братья замерли с раскрытыми ртами. Никто из них не спешил повторять судьбу Древнейшего.
С невозмутимым видом Сальгатерос
— Я давно за пределом ваших игр.
— Ты нарушил клятву! — воскликнул Зилгадис. — Но почему твой узел цел?
— Так много открыто «с твоих высот», но ты невнимателен к чужим словам, заблудшая душа, — старый паладин положил руку на плечо ученика. — Делай так, как считаешь нужным. Ты, мой мальчик, последнее, что мешает совершить мне полное отречение. Меня заботит твоя судьба, но я понимаю, что она только твоя, и не стану вмешиваться. Вот последнее испытание для моей воли, и я, как наставник, должен показать тебе пример. Воля — всегда самопреодоление. И сейчас я совершу последнее усилие на пути к абсолютной свободе. Я покидаю тебя в трудный час, несмотря на то, что ты самый ценный человек в моей жизни. Прощай. На просторах Теаны ты смотришь на меня в последний раз.
Никто, кроме самого Гауди, не понимал, что происходит. Событие, коего не увидишь нигде и никогда, вот только суть его оставалась туманна.
Сам же Гауди словно за двоих чувствовал всю тяжесть момента: как важен и как одновременно труден этот этап для запредельных целей наставника.
— Прощай, — сказал Сальгатерос, опустив привычное для Гауди «мой мальчик».
Паладин развернулся и под недоумённое молчание направился к выходу. Вампиры предусмотрительно расступились. Сальгатерос ушёл не оборачиваясь. Укол печали коснулся сердца молодого рыцаря только самым острием. Гауди заставил себя в этот час оставаться твёрдым.
Стоило учителю скрыться за дверью, как тут же в зал ворвались разгорячённые, перепачканные кровью орки.
— Лагерь наш! — орали они.
— Мы перебили их всех до одного!
— Мастер снова с нами! — рычали зеленокожие.
Но ликование закончилось, не успев начаться.
— Пошли вон! Я никому не позволял входить! — глубоким басом Зилгадиса прокричала девушка-транслятор.
Орки умолкли, но не торопились выходить. Ни один из них ни разу не был в башне и не видел Мастера вживую. Зато они хорошо знали Владыку. А Эльф умел обращаться с недалёкими зеленокожими. Они понимали только силу, и Владыка её показал. Прямым ударом свалил ближайшего орка, весившего чуть ли не вдвое больше самого эльфа.
— Это приказ! Выметайтесь и приводите лагерь в порядок! Тела павших сжечь! Понятно? — приказывать эльф умел ещё лучше, чем драться. — Маркус, сходи проследи, чтобы всё было сделано надлежащим образом.
Подгоняемые магом, орки начали отступление к дверям. До тех, кто стоял дальше, доходило дольше. Но процесс выхода зелёной массы наружу постепенно ускорялся. Вскоре уроженцы Дерсу покинули башню и даже прикрыли за собой воротины.
— Уважаемые господа, вас я тоже прошу подождать снаружи, — куда мягче, но тоном до жути холодным обратился Зилгадис к вампирам.
— Мы заберём Дъорнейса, — дёрнулся было один из них.
— С ним всё будет в порядке. Он придёт в себя, мы попрощаемся, и вы вновь воссоединитесь. А теперь… — девушка-транслятор указала на ворота.
Древние, с опаской взирая на недвижимого вожака, подчинились и с поклоном покинули зал.
— Ну вот и остались самые близкие, — потёр ладоши Зилгадис. — Гауди, у вас с этим странным человеком был серьёзный разговор, не так ли. Надеюсь, это не помешает тебе закончить начатое?
Юноша осмотрел всех присутствующих так, словно пытался их запомнить. Нечто непомерно весомое легло на его плечи, и он не знал, чего ждать от собственных решений.