Кингсблад, потомок королей
Шрифт:
Отсутствие твердого дохода у Нийла ее не тревожило. Вопрос сводился к тому, примет ли он должность в «Блю Окс» (очевидно, с повышенным окладом) или же предпочтет более скромный Торговый и Горне-Промышленный Банк.
Нийл и сам не имел опыта в деле приискания работы, если не считать одних школьных каникул, когда, вооружившись травокосилкой дяди Эмери Саксинара, он решил заняться отхожим промыслом в качестве садовника (за все лето ему удалось подстричь три газона по тридцать пять центов за каждый, и дело оказалось явно бесперспективным, так
Он еще не знал, что миру просто нет дела до судьбы незаметных мятежников, решивших выйти из благополучного лагеря праттов. Мир не преследует их, не травит, только велит передать: «Дома нет», — когда такой человек приходит сказать, что умирает с голоду.
Национальный Банк «Блю Окс» Нийл не пожелал осчастливить предложением своих услуг — нет уж, слишком противны ему были Хавоки. Лучше он удостоит этой чести Торговый и Горно-Промышленный и своего тихого друга-кассира, мистера Топмена. Но Вестл требовала, чтобы это было обставлено импозантно: он должен явиться в машине. Нет, нет, она собирается только в Дамский клуб на партию бриджа и отлично может доехать автобусом.
Он твердым шагом вошел в темноватое и тесноватое помещение, но мистер Топмен при виде его отскочил, как будто знал наверняка, что Нийл кусается. С явной неохотой старик проводил его к директору банка, который долго не мог припомнить Нийла, — хотя когда-то на теннисном турнире «Вереска» восхищался его игрой, — и наконец процедил сквозь зубы:
— К сожалению, у нас нет ни одной вакансии.
Уже менее бодро, с каждым разом теряя немножко бодрости, Нийл побывал в других банках, в маклерской конторе, в Северном Страховом Обществе Скотта Зэго.
Мистер Зэго был занят срочными делами — так объяснил Нийлу Верн Авондин, управляющий конторой, изысканно вежливый пожилой джентльмен, знававший лучшие времена. Газон мистера Авондина был одним из трех, в свое время обработанных предприимчивой фирмой Нийл и Кo, и мистер Авондин тогда спросил мальчика: «Ну, какие великие подвиги ты собираешься совершить в жизни? Достать Золотое руно или лампу Аладина?»
«Буду врачом или летчиком, я еще не решил окончательно», — отвечал ему Нийл.
Этот самый Верн Авондин в качестве секретаря Федерального клуба недавно позвонил Нийлу по телефону и сообщил, что его заявление о выходе из членов принято. Сейчас он слушал сбивчивые объяснения Нийла, сводившиеся к просьбе о работе, с таким видом, как будто его даже забавляло нахальство этого цветного. Он не стал утруждать себя словесным отказом. Он ограничился улыбкой.
В «Эмпориуме» Леви Тарр объяснил, что бухгалтерия и отдел кредитования укомплектованы полностью, но, может быть, Нийла устроит место продавца?
— Я бы вам советовал. Оклад небольшой, но вы, конечно, очень скоро дослужитесь до агента
Нийл очень вежливо соврал что-то о «других предложениях».
«Мне быть пробным шаром! Мне стоять за прилавком и ублажать всяких старых дур! Отмерять им ленты, и кружева, и черт их там знает, что еще!»
Пересиливая себя, он поплелся в Энергосвет Прерий, к своему тестю Мортону Бихаусу, с которым сознательно избегал встреч после Нового года и от которого Вестл с тех пор не получила ни единого цента. Глядя на высившийся перед ним непроницаемый дубовый фасад, Нийл говорил:
— Я не прошу, чтобы мне дали место из милости. Я хороший работник и уверен, что могу быть полезен.
— И вы, вероятно, также уверены, что можете должным образом обеспечить мою дочь — после того как восстановили против себя всех порядочных деловых людей в городе? Так вот, учтите: если для вас и найдется какая-нибудь работа в этом учреждении, это будет только из милости!
— Учту, — сказал Нийл, закрывая за собой дверь.
Это произошло на второй день его поисков, и вечером того же дня, в слякоть и непогоду, он отправился в Саут-энд нащупать почву в одном Обществе Домашнего Кредита. Машина скользила по обледенелой мостовой, и он заехал в гараж, чтобы надеть цепи. На мокром полу, сбивая лед с автомобильного крыла, лежал негр-мойщик в засаленном комбинезоне; при виде Нийла он заулыбался и робко помахал ему рукой. С усилием, холодея от ужаса, Нийл признал в этом человеке капитана Филипа Уиндека, которого он видел в «Буги-Вуги» таким подтянутым и осанистым, в форме военного летчика.
— Фил! — вскричал он с волнением, которое удивило обоих.
— Здравствуйте, капитан… здравствуйте, Нийл! — нерешительно поправился человек в грязном комбинезоне.
Когда были пройдены неизбежные подступы к разговору, Нийл поинтересовался:
— Ну, а как ваши дела с училищем? Думаете, удастся вернуться?
— Кажется, у меня не хватит выдержки начать сначала всю эту головокружительную карьеру — через учебную аудиторию к положению офицера и джентльмена, а затем к ведру и тряпке. Сегрегация заедает. Когда я стал искать работу, оказалось, что мое офицерское звание только портит дело. Белые механики воспринимают это как личное оскорбление.
И вот я вступил на торный путь негров. Дай бог вам никогда не знать этого пути: из города в город — из Омахи в Даллас, из Сиэтла в Питсбург, приедешь в одно место — негров на работу не берут, но будто бы берут в соседнем; мчишься туда в товарном вагоне — оказывается, ничего подобного. В конце концов я стосковался по Гарнет, по родному городу. Ведь я родился здесь, люблю эти холмы, эти речки. Вот я и вернулся; сколочу несколько долларов, и можно отправляться снова — или в училище, или в погоню за работой.