Кинк. Право на удовольствие
Шрифт:
Сергей Андреевич объявился тогда, когда я уже уверилась, что больше никогда его не увижу.
Глава 20
Сразу после матанализа мы выскочили на улицу: курящие — покурить, голодные — купить по пирожку, остальные — составить компанию первым или вторым. Хотя на самом деле, все — чтобы немного проветрить голову после мучительно колоссального объема информации, который в принципе не способен улечься сразу в мизерных запасах человеческой памяти. Двадцати минут для этой сверхмиссии все равно
— Тепло-то сегодня как, — щебетала Маринка. — Ох, как зиму не хочется! Опять наряжаться в медведей три месяца подряд!
— Это ты-то медведь? — рассмеялась Наташка. — Твои зимние сапоги на девятисантиметровой шпильке делают тебя похожей на кого угодно, только не медведя!
— А я и не о себе, — отозвалась красавица Маринка, которая действительно всегда одевалась так, как будто шла на рекламный баннер фотографироваться, — я про Юльку нашу. Вот уж кто всю зиму медведь!
— Удобство важнее красоты, — беззлобно буркнула я. Этой фифочке с богатым папенькой все равно не объяснишь, что на ее прикид мне пришлось бы год работать без сна и еды. И то, хватило бы только на один сапог. Да и носиться по городу от института до дома, от дома до работы, с работы еще куда-нибудь намного веселее в комфортной одежде, а не опасной для жизни обуви.
Наташка неожиданно сменила тему:
— Прогуляемся до канцелярского? У меня тетрадка по английскому закончилась, куплю там.
Все, конечно, тут же направились по широкой асфальтовой дорожке в указанном направлении. Матанализ выветривается из головы успешнее на ходу.
— Еще бы она у тебя не закончилась, — вздохнула я. — Такого объема сочинения нам нечасто задают. Заметили, что преподы после аспирантуры обычно как с цепи сорвались? Отыгрываются после собственных мучений? Я до трех ночи с этим треклятым сочинением…
— Сочинение! — дошло до Петьки, который незримо увязался за нами.
После чего сокурсник хлопнул себя по лбу, резко развернулся и поскакал в учебный корпус. Неужели надеется хоть что-то наскорябать за оставшееся время? Мы дружно рассмеялись и продолжили путь, придумывая веселые клички англичанке-мегере, озверевшей после аспирантуры.
И я подавилась вдохом, разглядев знакомый автомобиль. Надежда на то, что машина на краю парковки просто похожа, была раздавлена еще одной безуспешной попыткой вдохнуть. Водитель стоял снаружи, облокотившись на капот и заправив руки в карманы. В очередном пиджачке поверх футболки — каким бы теплым ни был день, для такого наряда он явно был прохладным. Сергей Андреевич с легкой улыбкой наблюдал за мной, отступать было поздно.
Я споткнулась, Маринка поддержала за локоть, не глядя, и без пауз продолжала о чем-то рассказывать — я уже не слышала. Но и она вдруг замолчала, посмотрев в ту же сторону или ощутив, что я перестала передвигать ногами.
— Ого, —
Ей никто не ответил, зато Сергей Андреевич, словно мог расслышать ее слова издалека, склонил голову набок, не отрывая взгляда от меня.
— Девочки, идите без меня, — я прошептала едва слышно и заставила себя повернуть на парковку.
Не спешила, ощущая растущее и уже такое забытое волнение, но повторяла себе, что лучше подойти, чем бежать. В любом случае: приехал ли он специально ко мне или оказался здесь по совсем другим делам. Последнее, что мне стоило делать, — злить этого человека. Потому я и шла, вот только каждый следующий шаг давался все труднее.
— Что вы здесь делаете? — спросила без приветствия, поскольку ответ на этот вопрос был самым важным.
— Не рада? — он издевательски улыбнулся. — Решил, что у тебя было достаточно времени, чтобы перестать трястись. Перестала?
Я больно закусила губу. Выходит, он здесь из-за меня — самый плохой вариант.
— Почему не позвонили? — поинтересовалась я. — Сомневаюсь, что вам не передали и мой номер.
— Хотел устроить незабываемую романтическую встречу. С цветами и кольцами. И с самым романтическим предложением, как можно провести остаток пятницы где-нибудь у меня на даче. Разве телефонным разговором я бы добился того же восторга в твоих глазах?
Никаких цветов, понятное дело, у него не было. Но иронию я оценила — та еще романтика, когда девушка вляпалась по собственной глупости, а неблагородный рыцарь оказался настолько циничным, чтобы стребовать с нее все долги. Настроение вновь упало до отметки «утро после катастрофы». Я отвела взгляд, уставилась на собственные обшарпанные кроссовки.
— У меня еще семинар, Сергей Андреевич.
— Пропустишь.
Конечно, ему плевать. В принципе, английский я пропустить могла — такие проблемы можно и после разгрести. Но так не хотелось вновь чувствовать себя загнанной в угол мышью… Хоть бы еще немного времени отсрочки. Я говорила, не поднимая взгляда:
— Сергей Андреевич, может, завтра? У меня вечером работа. Я не могу пропускать работу. Завтра…
— Завтра у тебя найдутся еще какие-нибудь дела, — перебил он мягким голосом. — Ау, Юль. Ты не с деканом о пересдаче зачета договариваешься, со мной вообще лучше не пытаться торговаться — целее будешь.
Меня передернуло. Но я прекрасно понимала его сравнения. По приказу этого человека меня сегодня же могут убить. Или всю мою семью. Или Криса, чтоб ему пусто было. С какой стати ему бы принимать во внимание какие-то мои заботы? Потому я медленно кивнула, а голос чуть задрожал: