Кино и немцы!
Шрифт:
– Безусловно.
– А если до шестого?
– Что?
– Понимаете, ситуация такая… Брата моего убили… Надо жинке его помочь все утрясти, а тут праздники, будь они неладны. До четвертого могу и не успеть…
– Видите ли, я, разумеется, буду только рада, ваша дочка – прелесть и мне будет приятно, но все же вы поговорите с ней. Она ведь вместо матери попала к чужой тетке.
– Вы не тетка, – голос невидимого собеседника вдруг приобрел бархатные нотки. – Я просто вижу, что вы красавица..
– Я не красавица и не клюю
– А вы сейчас ее не позовете?
– Нет! – отрезала Майя. – Она спит, у нее был тяжелый день.
– Послушайте, Майя Красногорская, разбудите ее, завтра у нас с утра столько дел… Похороны, поминки…
– Стоп! Вы начали с того, что едва успели на похороны… К тому же я не уверена, что первого числа вообще кого-то хоронят…
– Ну да, виноват… Похороны завтра, это правда. А вам нравится моя дочка?
– Она мне очень нравится, а вот вы…
– Ну вы же меня не видели еще…
– А что, это такое сногсшибательное зрелище? – хмыкнула Майя.
– Ладно, простите дурня, просто вдруг подумал… Вы замужем?
– Нет, но за вас замуж не собираюсь.
– А может, я ваша судьба?
– Идите к черту! – не выдержала Майя. – Вы…
– Врун, болтун и хохотун, знаете, как у Высоцкого? Но я в принципе хороший парень.
– Вы пьяны? – догадалась вдруг Майя.
– Ну уж и пьян… выпил малость с горя, а услыхал ваш голос, представил себе всю эту историю, ну прямо как в детском кино, меня и пробрало… Вы не думайте, я вам все возмещу…
– Что возместите? – крайне удивилась Майя.
– Ну, расходы ваши на Василису…
– Идите к черту!
– Понял! Значит, вы потерпите ее до шестого?
– Да! Только уж вы найдите все-таки время позвонить ей, а то она бог знает что вообразить может.
– Обязательно! Что вы, я ж ее люблю не знаю как… Майя, а вы это… все-таки замужем?
– А вам какое дело?
– Нет, я так спросил… Ладно, извините меня ради всего святого, но у вас голос и вправду как у Инги. Один в один! Из-за этого все и вышло. Я вам накануне звонил, вы трубку взяли, а я повесил… А потом еще как прилетел позвонил, вы опять сняли трубку, ну я и решил, что Инга дома… До встречи!
Майя пришла в смятение. Этот человек какой-то странный – легкомысленный, вязкий, похоже, врун, каких мало, и в то же время наивный и чем-то обаятельный…
Она на цыпочках вошла в комнату. Василиса спала на диване, укрывшись с головой, а маленькая розовая пятка высунулась наружу. Майя поправила одеяло, потушила верхний свет и опять ушла на кухню. Ложиться спать рано, да и Борис Андрианович может еще позвонить. Хотелось, чтобы позвонил. Но он не позвонил.
Майя проснулась, когда было уже светло. Василиса в ночной рубашке стояла на стуле и вертела в руках снятый с полки белый бюстик Наполеона.
– Привет, ты зачем туда залезла? – улыбнулась Майя.
– Это
– Наполеон.
– А зачем?
– Что зачем?
– Зачем он тут стоит?
– Да ни за чем. Подарил один дурень, ну не выбрасывать же великого императора.
– А если разобьется, вам жалко будет?
– Да нет. Ты хочешь его разбить? На здоровье.
– Нет, зачем, я так спросила… А этот Наполеон, он, что ли, торты любил?
– Может быть, я как-то не задумывалась… Знаешь, вчера папа звонил.
Василиса поставила на место бюстик и спрыгнула на пол.
– Что он сказал?
– Что приедет за тобой шестого и что обязательно еще позвонит. Ты давно проснулась?
– Не очень.
– Что ты хочешь на завтрак?
– Мюсли с молоком.
– А у меня нет мюслей. Потом сходим, купим, какие ты захочешь. Может, овсянку?
Василиса скроила такую рожу, что Майя сразу поняла – овсянка не пройдет.
– А хочешь «арме риттер»?
– Что? – удивилась Василиса.
– Жареный белый хлеб, вымоченный в молоке. Можно с медом, можно с вареньем.
– Хочу, это, наверное, вкусно.
– Очень! – воскликнула Майя. У нее у самой потекли слюнки при воспоминании об этом блюде ее детства.
– А как, вы сказали, это называется?
– Моя бабушка называла это «арме риттер», то есть бедный рыцарь. Это по-немецки.
– А варенье у вас какое есть?
– Вишневое и клубничное. Ты какое больше любишь?
– Вишневое, – уверенно ответила Василиса и побежала в ванную комнату.
– Как ты вкусно готовишь! – воскликнула она, умяв уже третий кусок жареного хлеба с вишневым вареньем. – Ой, простите! – поправилась она тут же.
– Ничего, говори мне «ты», так всем удобнее. – Ну, что мы с тобой сегодня будем делать?
– Я хочу в Кремль!
– Попробуем! Вчера один дядька обещал достать билеты в цирк, в театр, но, похоже, обманул.
– Тот, который Наполеона подарил?
– Нет, совсем другой.
– Мужчины все обманщики, – вздохнула Василиса.
Но тут зазвонил телефон.
– Это папа! – закричала Василиса.
– Нет, папа утром очень занят.
– Майя, это Борис… С добрым утром.
– С добрым утром, Борис Андрианович, – обрадовалась Майя. – Я уж решила, что вы не позвоните.
– Ну что вы! Просто я вчера предпринимал титанические усилия, чтобы обеспечить Василисе культурную программу, и закончил очень поздно, звонить в такой час было уже неприлично.
– И ваши усилия увенчались успехом?
– Вы улыбаетесь, да? Мои усилия были ненапрасны. Сегодня мы идем в цирк, все втроем! На дневное представление. Завтра на «Щелкунчика».
– Тоже втроем?
– Я сто лет не был на балете. А еще завтра мы пойдем в дельфинарий, а на четвертое я ничего не наметил, вдруг отец рано заберет девочку… Вы, кстати, с ним связались?