Кино и танцы 1977
Шрифт:
— Саша, у тебя всё в порядке? — спросила мама.
— Да, мам, — ответил я и пробурчал себе под нос: — Гм… Неожиданно. Интересно будет оценить это выступление со стороны и посмотреть на реакцию публики.
Постоял, подумал, почесал макушку, после чего позвонил Кате и пригласил её на завтрашний концерт. Затем вновь немного подумал и набрал номер Ани, которую тоже пригласил.
Та моему звонку от чего-то была чрезмерно рада, будто бы мы не расстались полтора часа назад, а как минимум целую вечность не виделись и с удовольствием приняла
Повесив трубку и стараясь не думать ни о чём кроме «палов и секамов», о которых я случайно вспомнил сегодня утром, пошёл настраивать два иноземных агрегата.
Глава 26
7 Ноября.
События дня:
— 60-летие Великой Октябрьской революции
— в Ташкенте открыт метрополитен
С утра мне позвонила Екатерина.
— Ты что делаешь? — спросила она после того, как мы поздоровались.
— Парад собираюсь смотреть? А ты?
— Я тоже с родителями собираюсь. Мы стол накрыли.
— Мы тоже, — произнёс я, учуяв аппетитный запах жарящихся оладушек, доносившийся с кухни. Мама готовила, а я должен был накрывать на стол, поэтому поторопил собеседницу: — Катя, мне отойти надо. Ты что-то хотела мне сказать? Или ты так просто позвонила? — и напомнил: — Не забудь: сегодня концерт. Встречаемся в половине пятого у входа в ДК «ЗИЛ».
— Я… — она немного замялась, — я хотела предложить после парада порепетировать. Мне кажется это необходимо, чтобы лучше понять будущую сцену перестрелки в баре, — и шёпотом: — Также сцена в гостинице требует отдельной репетиции.
— Так сегодня же нам запретили этим заниматься, — прекрасно поняв, что на самом деле имеет в виду красавица, сказал я, делая вид, что я ничего не понимающий идиот. Впрочем, вполне возможно, что именно так оно и было и никакой «вид» мне делать было, абсолютно, не надо.
— А мы займёмся другим, — шёпотом пообещала девушка. — Ну так что, встречаемся в час дня у метро?
— Я только «за», — произнёс пионер, ибо за такие репетиции он был всегда только «за».
Постелил белую скатерть на раздвинутый деревянный стол, поставленный посредине большой комнаты, прибавил чуть громкости телевизору и пошёл делать первую ходку, дабы с кухни перенести посуду и снедь для праздничного пира.
По старой, заведённой давным-давно, традиции, любой значимый праздник мы отмечали в кругу семьи — я, мама и бабушка. К сожалению, бабушка приехать в этот раз не смогла, так как, по стечению обстоятельств, именно в этот день, как назло, должна была к ней в гости приехать, навестить её, старая приятельница, которая жила в Новосибирске и была в Москве проездом.
— Мам, парад начался, — крикнул я, глядя на радостных людей, на которых смотрел в телевизоре, и пошёл на кухню, подумав: — «И зачем я так орал, если через пару секунд всё равно туда собирался идти? В натуре, что-то с головой
В телевизоре же слово взял руководитель страны Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев.
Забрал с кухни и отнёс в комнату чайные чашки, сходил за вазочкой с шоколадными конфетами, а заодно принёс чайные ложечки и вилки.
Мама уже дожарила оладушки и омлет, поэтому, в предвкушении и глотая слюну, отнёс всё в комнату.
Сели напротив друг друга, разложили по порциям еду и чокнулись стаканами с вишнёвым компотом, поздравили друг друга с праздником.
Тем временем по телевизору уже вовсю шёл парад. Советский Союз планомерно и непреклонно показывал всему миру своё миролюбие и железную волю, запугивая капиталистов планеты, без преувеличения, лучшим оружием в мире.
— Саша, а нам на работе сказали, что на Первомайскую демонстрацию на Красной площади, от нашего коллектива, возможно, будут делегированы пятнадцать лучших сотрудников. Мне шепнули, что я в списке, — как бы невзначай произнесла мама, при этом она резала торт, хотя по её лицу было видно, что очень горда, тем что оказалась достойна! И я был уверен, что чувства её искренни и она, действительно, очень горда за себя, за меня, за её коллег, которые рядом с ней, плечом к плечу, понесут красные знамёна и транспаранты, в которых будет говориться, что всё у нас хорошо, а в скором времени будет ещё лучше…
— Хорошая новость, мам, — порадовался за добрую и любимую мамочку любящий сын и вернулся к просмотру.
А там всё ещё продолжались приветственные речи вождей, которые говорили в микрофон, стоя на трибуне мавзолея.
И вот речи закончились и начался, собственно, сам парад.
Чеканя шаг, стройные коробочки одетых в парадную форму солдат, ровными рядами и колоннами, с блеском и счастьем в глазах, маршировали вдоль членов политбюро, ответственных лиц и глав различных делегаций.
В этом году на парад приехали со всего мира разные товарищи.
На трибуне Мавзолея, не считая наших, стояли и высокопоставленные лица других стран, и диктор не преминула упомянуть всех гостей:
Германская Демократическая Республика — Эрих Хонеккер.
Монгольская Народная Республика — Юмджаагийн Цеденбал.
Чехословацкая Социалистическая Республика — Густав Гусак.
Народная Республика Болгария — Тодор Живков.
Социалистическая Республика Румыния — Николае Чаушеску.
Венгерская Народная Республика — Янош Кадар.
Польская Народная Республика — Хенрик Яблоньски.
Демократическая Кампучия — Нородом Сианук.
Слушая названия этих стран, я не усмехался, а просто ржал, разумеется про себя, ибо так мерзко и фальшиво всё это звучало и выглядело. Пройдёт каких-то двенадцать лет и все они отвернутся от нас, став врагами и войдя в НАТО. Разумеется, там была и наша вина, точнее не наша, а нашего руководства, но, тем не менее, смотреть на такую фальшь было крайне противно.