Кино и танцы 1977
Шрифт:
— А вы не держите! Чего Вы в него вцепились-то, будто он только Ваш?! — и обратилась к галдящей толпе: — Он это или нет?!
— Он!! — взревело людское море.
— Не я это! — попытался отмазаться Васин-Александров, несколько переделав фразу из к/ф «Джентльмены удачи».
— Он это, он!! — безапелляционно заявили вновь прибывшие, отвергнув мою маскировку.
— Александров, я как комсорг, колёсного цеха нашего завода, хочу Вас спросить: почему Вы не на сцене и почему вы скрываетесь? — заявила бойкая
— Потому, что я отдыхаю. В программе мероприятия я не заявлен, и вообще, у меня фамилия: Васин, а не Александров.
— Это Вы поёте песню про белые розы?
— Он! Он! — закричала толпа контрразведчиков.
— Ну, э-э, в принципе, так сказать, если к примеру, в общем-то… — повесив голову, признался «вражеский шпион», пойманный с поличным.
— Это он!! Он!! — вновь завелись люди.
— Это действительно он!! Я его узнала! Его в «Утренней почте» показывали! Саша, дай автограф и давай дружить!
— Я тоже! И со мной!! И мне!.. — немедленно закричали со всех сторон.
— Товарищи, возможно, Саша стесняется, — произнесла комсорг и я был за это ей благодарен. Однако через секунду она всё испортила. — Давайте всё же, товарищи, попросим его, все вместе, спеть!!
— Просим! Просим!! — стала хором скандировать толпа, изрядно заглушив хор, который был в это время на сцене.
— Друзья! Хочу напомнить, что я на отдыхе! — напомнил товарищам товарищ, который находился на отдыхе.
— Александров, Вы ведёте себя как индивидуалист! Это абсолютно не подходящее поведение для советского человека и комсомольца! Не ужели Вы хотите, чтобы мы Вас упрашивали?! — пристыдила меня комсорг.
— Нет, но в программе же я не заявлен, — вновь попытался пионер образумить обожателей белых роз.
— Ну, так мы сейчас тебя заявим!! — закричала она и её посыл тут же массово подхватили все вокруг.
Отделаться от настойчивой публики удалось не сразу, да и то лишь применив административные меры. Члены комиссии принялись разгонять несанкционированный митинг, а в это время Минаев потащил меня в кабинет заведующей. Естественно, за нами последовала и часть толпы, но на лестничной клетке их отсекла милиция, в виде двух патрульных, которые прибыли в ДК для усиления.
Через пять минут в кабинет вошли остальные члены «тройки плюс» и рабочее совещание продолжилось.
— Саша, нужно исполнить не только песни про розы, но и те, что ты снимал в поле, — неожиданно произнёс Минаев. Мы с коллегами на него вопросительно посмотрели, и он пояснил свою мысль: — Этот музыкальный фильм появится в следующей программе «Утренняя почта». К нам потом могут возникнуть не нужные вопросы со стороны начальства, если этот мини-фильм понравится слушателям… А он, наверняка, ведь понравится! Товарищ Демичев может спросить, мол, почему этой песни не было на праздничном концерте? И ответить нам, товарищи, будет нечего! — Вздохнул и резюмировал: — Может
— Да. Вы правы, товарищ Минаев, — согласился с ним Мячиков и, повернувшись ко мне, спросил: — Ну ты как? Сможешь кроме тех ещё и эту спеть?
— Смочь-то смогу, но она на сцене будет лучше смотреться, если участники будут одеты в национальные костюмы и носить бороды, а я буду одет в монашеское одеяния с капюшоном, — произнёс я и, увидев удивление, пояснил: — Те костюмы и песня были, как вы помните, согласованны, иначе клип бы нам никто снимать не разрешил. Короче говоря, нужен реквизит, чтобы было как в клипе, — пояснил я и вздохнул, — в том числе нужен и костюм медведя.
Для решения этой проблемы была приглашена заведующая ДК, которая рассказала нам, что весь реквизит, как и положено, находится на ответственном хранении в красном уголке.
Однако была загвоздка с костюмом медведя, который вернули детскому театру.
Это известие меня несколько расстроило, ибо медведь в клипе, да и на сцене должен был смотреться эпично.
— Но ведь можно обойтись без него? — предположил Минаев.
— Можно вообще без всего обойтись — в том числе и без пения! — произнёс пионер и, дабы усилить, добавил: — Постановка к этой песне была согласованна!!
Лебедев хмыкнул, а товарищ Мячиков мгновенно влепил строгий выговор заведующей Домом Культуры.
Та не пыталась возражать, но напомнила, что тот костюм медведя брался на время, а посему не её вина, что костюм забрали владельцы реквизита.
— Всё равно. Вы должны были предупредить, что из реквизита изъят важный элемент, — безжалостно произнёс замминистра. — Теперь, из-за вашей лени, выступление артиста под угрозой срыва.
— Да не то чтобы под угрозой… — протянул я, раздумывая как защитить ни в чём неповинную заведующую от гнева начальства.
— Есть костюм чебурашки, — неожиданно произнесла заведующая и пояснила: — Он у нас с детского праздника остался.
— Подойдёт? — спросил замминистра переведя свой взор на меня.
— Ну пусть будет хотя бы так, — согласился пионер и, окинув «тройку плюс» взглядом, спросил: — И кто у нас будет «Чебуратором»?
Урегулировав все вопросы, разошлись. Члены комиссии пошли в зал, заведующая пошла искать исполнителя на роль, а я в задумчивости пошёл в гримёрку, где находился наш ансамбль.
Увидев меня, ребята обрадовались, вероятно подумав, что я пришёл их напутствовать ещё раз, но увидев моё мрачное настроение насторожились и поинтересовались причиной скорби.
Я не стал делать из этого тайну и поведал о том, как несколько минут назад был, буквально в приказном порядке, вынужден выступать.
— А почему ты такой грустный? Не хочешь петь? — спросила Юля.
— Да не в этом вопрос, — поморщился я и напомнил ребятам о своей небольшой проблеме.
— Точно, — произнёс Антон и чертыхнулся.