Кино. Пойми родителей
Шрифт:
С Колином Фарреллом и Бренданом Глисоном.
И вот там и совсем даже не смешно. А очень-очень грустно. Впрочем, ещё Чарлз Спенсер Чаплин говорил, что просто зависит от степени приближения. Отойдёшь подальше – комедия. Подойдёшь поближе – трагедия. Так что кто как смотрит.
И фильм настолько уже знаменитый, что и сюжет все знают. В Ирландии, на выдуманном острове, рядом с материком: вот видно с берега, живут два друга. Патрик Салливан и Колм Доэрти. 1923 год, конец гражданской войны.
Но, как это всегда
И выбор между добром и злом – он совершается не на параде и не на полях сражений. Он всегда происходит на простом бытовом уровне. Который самый непростой и есть.
И вот есть там два приятеля, вернее, были. Просто болтали вместе, в пабе выпивали, ну и т.д. И один, внезапно, без причины перестаёт быть другому другом. Все, не разговаривай больше со мной! Ты скучный и глупый. Я не хочу тратить на тебя свою жизнь.
Гостинг это сейчас называется, есть уже такой термин. Когда разрывают отношения без объяснений.
И вот человек, разумеется, мечется. Пытается понять, в чем он провинился. Пытается договориться. Делает с каждым разом только хуже.
И уже совсем даже и не шутки. Один все пальцы на руке себе отрубил (он при этом – скрипач), чтобы наглядно объяснить, что он бывшего друга знать не хочет.
А другой все поверить не может. Но в конце концов поверил. Когда потерял то, что было ему даже и дороже этого самого друга.
Собственно, всех. Кто был дороже.
И вот казалось бы, герой Колина Фаррелла – очень глупый. И если бы он со своей приязнью не лез, так, может быть, и обошлось бы. Типа такая народная песня про деревенщину.
Но на самом деле прав-то как раз этот глупый Патрик Салливан. И, в общем-то, он – если глубоко копнуть, практически такой воин света. Хотя и ужасно нелепый.
Он если и не осознаёт, то ясно чувствует зло. И он был бы не человек, если бы не попытался с этим злом сразиться, вот пускай чудовищно неумело, но вот как умеет. И друга своего все-таки попробовал отбить. От каких-то его демонов.
(О демонах в фильме ничего не сообщается и эта тема не исследуется. Вот же молодцы! Потому что скока можно?)
И ничего у Патрика Салливана не получилось.
И вся деревня смеётся. Хотя это совершенно и не смешно. И рыцарь во всякой старинной ирландской легенде обязательно погибнет в бою.
Ну то есть, за это наказывают. За то, что не слушаешься. К божьей каре отношения не имеет. Скорее, к тому, что экзистенциалисты называли «чумой». И это никогда не безопасно.
Один там сам себе пальцы поотрубал, но – добровольно и вообще без нужды. Другой, пытаясь его защитить, все потерял.
«Одни бесконечно играют, другие страданием и смертью за это расплачиваются».
И лучшее, что я слышала, вот сейчас, в этой
Ещё и предполагает, что они квиты.
И Салливан говорит:
«Некоторые вещи уже не забыть. И наверное, это даже и неплохо».
Ну, короче, они не квиты. И больше не друзья. Колм Доэрти пропустил все мячи. Проявил упорство. Добрался до точки невозврата.
И вот так на самом деле бывает. Невзирая ни на какую политкорректность. И идеи общего гуманизма.
И прощать можно, и Салливан простил. Но просто ничего и никогда уде не будет таким, как прежде. Есть вещи, которые необратимы. Разочарование, например.
Про Фаррелла напишу отдельно, давно хочу.
И считаю, что он – настоящий киношный актёр, оставивший далеко позади многих признанных звёзд. Потому что они играют на прошлое, Колин Фаррел играет на будущее.
Это наводит и вообще на размышления. Во всяком случае, меня.
Потому что мы присутствуем в самом деле при историческом моменте. Вернее, это не момент, это такой постепенный тектонический сдвиг.
Кино уверенно теряет свои позиции: и в качестве чуда, и в качестве всеобщего помешательства. Это больше не парад аттракционов и не цирк без лошадей.
И всем уже совершенно понятно, что ни актеры, ни режиссеры, ни продюсеры ничего такого не знают, кроме как в рамках собственной профессии. Кино перестало быть религиозным явлением.
И это – очень хорошо и даёт ясную перспективу и – надежду. В первую очередь для тех, кто был в кино влюблён (А я – из этого поколения).
Кино на наших глазах возвращается к принципам, общим для всего искусства. Это как у Бергмана, в «Седьмой печати», в разговоре со Смертью: «Никаких особых условий для актеров нет».
Это теперь – просто высказывание. Длинное, там, короткое. От частного лица. И ценность фильма зависит только от глубины, искренности и необходимости этого высказывания.
Ну а кто там насчёт чего хочет высказаться, так это – право художника.
Боже, какое облегчение!
Уже никто не обязан быть Гэрри Купером.
Можно своими делами заниматься)
*Это моя любимая киношная байка. Журналисты привязались к Гэри Куперу. Вот каково это быть таким красивым, богатым и знаменитым? А тот им и отвечает: «Ребята! Да я и сам хотел бы быть Гэри Купером»))
«Один день академика Прохорова»
Пропустила на фиг все. Свой главный в жизни праздник. 28 февраля. День рождения моего мастера – Андрея Николаевича Герасимова..