Кинозвезды. Плата за успех
Шрифт:
«От безысходного горя я совсем потеряла голову, — вспоминает Элизабет. — Мне казалось, что я умираю, и я думала об этом с радостью. И если смогла взять себя в руки и пережить эту трагедию, я все же никогда не забывала и не забуду о Майке. В моей жизни я по-настоящему любила двух человек. Одним из них был Майк Тодд».
После похорон мужа актриса впала в депрессию и за одну неделю похудела на пять килограммов. Но долго оставаться одинокой это не для Лиз Тейлор. Она призналась своей знакомой Гедде Хоппер: «Я не могу спать одна».
И что делает Элизабет? Обращает внимание на лучшего друга покойного мужа, музыканта Эдди Фишера, отца многочисленного семейства, который был женат на ее подруге. Но что с того? Элизабет внезапно захотелось Фишера, она
«В середине августа 1958 года, — вспоминал Эдди, — Элизабет позвонила и пригласила меня к себе. Она была в ярком купальнике, сидела на бортике бассейна, бултыхая ногами в воде, а маленькая Лиза (дочь Тодда, родившаяся 6 августа 1957 года. — Ю. Б.) пристроилась на колене матери. Я посмотрел на Элизабет, она на меня — наши глаза встретились, и я понял, что влюбился в нее. На следующий день мы поехали с Лиз на пляж. „Элизабет, — сказал я, — я хочу на тебе жениться“. — „Когда?“ — спросила она. „Не знаю, но очень этого хочу“. Приехав на берег моря, мы поцеловались. Лиза в это время бегала рядом…»
Романтично и легко, не правда ли?
«С того дня мы не разлучались, — продолжал рассказ Эдди. — Путешествовали на машине и ели в придорожных ресторанах. Мы поняли тогда, что нет ничего необычного в том, что нас видят вместе: Элизабет была молодой вдовой Тодда, а я — его близким другом. Поначалу никто не замечал, что мы влюблены, даже моя жена Дебби».
Они обвенчались в синагоге, для чего Элизабет пришлось обратиться в иудейскую веру. Но никакая вера не заменит любви. Через пять лет брак с Эдди Фишером рухнул. Его крах совпал со съемками фильма «Клеопатра» и роковой встречей на съемочной площадке с Ричардом Бартоном. Лиз играла в картине Клеопатру, Ричард — Антония, и обоих объяло пламя любви.
Об английском актере Ричарде Бартоне писали в Америке, что его «феномен не имел себе равных после появления на голливудском небосклоне Грегори Пека». Бартон был звездой, и звездой самовлюбленной. До встречи с Элизабет он считал ее талант «совершенно жалким», а саму актрису издевательски называл «Мисс Титьки» (Miss Tits), или — с ложным почтением — «Мисс Молочные Железы».
Тем не менее, столкнувшись с ней близко, Бартон не мог остаться равнодушным перед Красотой и Совершенством.
«Моим первым впечатлением о Ричарде было то, что он переполнен самим собою, как павлин или тетерев. Он говорил безостановочно, но я одарила его лишь холодным рыбьим взглядом…» — так припоминает сама Элизабет первую их встречу, она состоялась в 1953 году. И вот в сентябре 1962 года, спустя девять лет, они встретились на съемках благодаря творению Шекспира, и между ними разыгрались настоящие шекспировские страсти.
Как написал один из критиков, фильм «Клеопатра» — это подсмотренная в замочную скважину история любви Элизабет и Ричарда. К слову сказать, Рекс Харрисон, игравший Цезаря, на съемках чувствовал себя ненужным и лишним. Лиз — Клеопатре стоило большого труда выдавить любовные признания в его адрес. Зато, когда дело доходило до романтических сцен с Антонием, хитрая Лиз шла на всевозможные уловки, чтобы продлить количество дублей. Ни Тейлор, ни Бартону не хотелось, чтобы съемки закончились. И это понятно: под покровом шекспировского текста они чувствовали себя в надежном укрытии, ибо Тейлор была женой Эдди Фишера, и Бартон был женат. Как женщина, его жена Сибила сразу почувствовала неладное и, хотя многое прощала Бартону, на этот раз поняла, что это не очередная интрижка, а нечто более серьезное. Забрав детей, Сибила укатила в Лондон, а ни о чем не подозревающий Эдди Фишер, наоборот, приехал на съемки, чтобы повидаться со своей Лиз. И тут его ждал неприятный разговор с Бартоном:
— Послушай, мне кажется, тебе имеет смысл знать о том, что я люблю твою крошку, — самонадеянно улыбаясь, сказал Бартон Фишеру.
— Она мне не крошка, она моя жена, — ответил Эдди.
— Значит, я люблю твою жену, — заключил Бартон и посмотрел на стоящую рядом
Связь Тейлор и Бартона попала на первые страницы всех мировых газет (кроме наших, разумеется) и была названа «самым публичным адюльтером столетия», отодвинув на второй план берлинский кризис 1962 года и прочие международные события. Американский конгресс обсуждал даже вопрос о запрете для Бартона и Тейлор возвращения в США (съемки «Клеопатры» проходили в Риме). Конгрессмен Майкл Фейган потребовал от департамента лишить Ричарда Бартона визы, поскольку его связь с Тейлор «является отвратительной пощечиной устоям американской нации».
А тем временем, между Лиз и Ричардом разворачивался свой внутренний скандал. Первый угар любви прошел, и наступили любовные будни, которые Элизабет Тейлор заполняла рассказами о своих предыдущих мужчинах. Самолюбивый Бартон не выдержал и однажды закричал:
— Довольно! Из меня тебе не удастся сделать очередную игрушку! Я не плюшевый мишка! — Сказав это, он мигом отправился в аэропорт, чтобы лететь в Лондон к жене.
Так они расстались, но ненадолго. «Меня преследуют его руки, — жаловалась Тейлор своим знакомым. — Ни у одного мужчины в мире нет таких рук, и никто не умеет дотрагиваться до тела так, как Ричард. И эти прикосновения сплошное наслаждение».
В свою очередь, Бартон признавался: «А на меня наркотическим образом действует ее грудь. Я не могу найти себе места…»
В конечном счете, и Сибила, и Эдди Фишер уразумели, что им придется навсегда расстаться со своими половинами, и согласились на развод.15 марта 1964 года Бартон и Тейлор благополучно сочетались браком. На свадьбе Элизабет красовалась в роскошном желтом платье — точной копии того, что было на ней во время съемок «Клеопатры».
А дальше началась совместная жизнь. Бурная, насыщенная, скандальная. «Нашим девизом было, — вспоминала позднее Лиз, — будем есть, пить и веселиться, не забывая о том, что завтра нас ждет съемочная площадка». И далее: «Мы были как два магнита, то неудержимо притягивающиеся друг к другу, то со столь же огромной силой отталкивающиеся». Другими словами: ночью пылкие любовники, днем непримиримые соперники. Соперники потому, что из одного актерского цеха, и Бартон, который свой талант ставил выше актерских способностей Тейлор, лез на стену, когда ему предлагали гонорары намного ниже, чем Лиз. Всё же надо отметить, что их творческое партнерство еще больше раскрутило популярность того и другого и принесло им немалые деньги. Достаточно сказать, что оба снялись в 11 фильмах и заработали более 50 миллионов долларов.
«Моя жизнь с Ричардом даже в будни была для меня праздником, — рассказывала Тейлор. — Благодаря ему я стала неплохо разбираться в серьезной литературе, полюбила поэзию. Наш дом был поставлен на широкую ногу…»
«На широкую ногу» — это дома, виллы, роскошная яхта, дорогие картины, многочисленная прислуга. Приезд супругов в любой город превращался в шоу-событие. Вот как вспоминает это один из очевидцев: «Когда знаменитая чета прибывала в отель, весь персонал вытягивался по стойке смирно, а они гордо шествовали в сопровождении ста пятидесяти чемоданов, троих отпрысков, гувернанток, трех секретарей мужского пола в подбитых норкой куртках, парикмахера, четырех собак, черепахи и двух сиамских кошек в ошейниках с бриллиантами».
Кто-то скажет: «Сладкая жизнь». Сладкая-то она сладкая, но с горьким порой привкусом. Лиз страдала от мигреней и ревности, наблюдая, как играет на съемочной площадке Ричард Бартон с другими партнершами: не целует ли он кого-нибудь по-настоящему. А Ричард Бартон время от времени впадал в черную меланхолию и запои.
Катастрофа произошла на съемках фильма «Кто боится Вирджинии Вулф?» Продюсеру Эрнсту Леману пришло в голову пригласить на роль Марты, старой толстой дурнушки, все еще ослепляющую своей красотой Элизабет Тейлор. Бартон заявил, что роль у Лиз не получится, это задело ее, и она стала готовиться, прибавив для образа сразу 10 килограммов и потеряв при этом часть своей нежной сексапильности.