Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
Гисборн посмотрел на него исподлобья.
— Лучше попробуй пошевелить мозгами и помоги решить проблему. Нам не стоит рассказывать об этом ни Марион, ни вдове — если колдун сумел побороть защитное заклятие, он может и каким-то образом подслушивать, что говорят в доме.
— Ну что ж, — протянул Йован. — Придётся играть в детективов. Итак, кому это выгодно?
— Понятия не имею.
— Пойдём с другой стороны: кому это невыгодно? Нам, — ответил он на свой же вопрос. — А кому выгодно, чтобы нам было невыгодно? Аманде. Но мы волнуем её только потому, что мешаем захватить власть.
— Браво, Шерлок, — саркастически проворчал Гай. — Если бы можно было просто догадаться, стал бы я просить твоей помощи?
— Может, это Мэг? — Йован продолжал размышлять вслух. — Очень мутная особа. Но мотива не видно…
Гисборн прервал его резким жестом.
— Нам не хватает знаний о магии. Нужно осторожно выспросить у Марион нужную информацию, при этом не выдав себя колдуну.
— И как же? Можно, конечно, вынести её на улицу и всё рассказать, но это будет слишком уж палевно.
— И опасно, — добавил Гай. — Защитное заклятие действует только внутри дома. Если на нас нападут, она может пострадать. Ни в коем случае нельзя рисковать её жизнью, потому что без её помощи нам никогда не разобраться в происходящем.
Ещё раз внимательно осмотрев окрестности, он поднялся.
— Пойдём. Нам не стоит надолго оставлять детей только с вдовой. Вечером продолжим уборку.
С этими словами он вылил воду из ведра, бросил внутрь скомканную тряпку и собирался уже вернуться в дом, но вдруг остановился, о чём-то вспомнив.
Обернувшись, Йован увидел, что он осторожно достаёт из гнезда кукушонка.
— Решил птичку завести?
— Скормлю коту, — буркнул Гисборн, пряча маленького уродца под плащом, чтобы ветер не застудил его неоперившееся тельце.
Глава XIX. Сложности отмывания крыши
Йован никак не мог успокоить свои мысли, и от беспорядка в голове ему даже было сложно усидеть на месте.
— Не вертись, — обиженно нахмурился Оуэн, с усердием выводящий линии на бумаге.
Они поменялись ролями художника и натурщика, однако и теперь мальчик не давал и шанса нормально поразмыслить. А между тем, новая гипотеза определённо требовала внимания.
Ему очень хотелось удостовериться в том, что всё это невозможно, но на ум не приходило никаких опровержений. А учитывая постоянно сыплющиеся вопросы Оуэна, не получалось отвлечься и уйти в раздумья больше, чем на полминуты.
— Чем легче рисовать — карандашами или красками?
В другое время Йован пустился бы в подробные разъяснения, но сейчас просто ответил наобум:
— Карандашами.
При этом он перебирал варианты того, что колдун мог сделать в их доме.
«Если этот чел настолько силён, чтобы сломать заклятие, то у него должно быть достаточно могущества для вещей покруче. Но, с другой стороны, раз он прибег к таким мерам, не значит ли это, что у него не хватает сил действовать прямее? Зачем сперва загонять нас в угол, потом проникать в дом и тайком воровать энергию у Марион, если можно
— А зачем нужен белый карандаш, если бумага и так белая? — спросил Оуэн.
Пробурчав что-то невнятное, Йован продолжил думать.
«Похоже, промывание мозгов — очень сложная магия, раз легче вот так исхитриться. Наверняка для этого, как и для оживления мертвецов, недостаточно силы одного человека. Где же тогда колдун черпал её? Тоже крал у других? Если так, то у кого он брал и как получалось делать это незаметно?»
— Можно нарисовать русые волосы, когда есть только жёлтый и тёмно-коричневый цвет?
— Смешай их.
«Предположим, он забирал понемногу у каждого жителя, поэтому никто ничего и не заподозрил? Но зачем ему в таком случае лезть сюда, если снаружи пасётся столько народу? Возможно, сила другого колдуна имеет намного большую ценность… Или же ему вовсе не нужна сила, и он хочет уничтожить Марион. Да так, чтобы мы не поняли, в чём было дело!»
— Йован! — недовольно, почти со злостью, воскликнул Оуэн.
— А? Я опять пошевелился?
Мальчик насупился.
— Ты меня совсем не слушаешь. Я спросил, что делать, если рисунок вышел слишком ярким?
— Подожди пару лет — сам выцветет, — вздохнул Йован, чувствуя нарастающее раздражение.
«Так, на чём я остановился? — он попытался воспроизвести упущенную мысль. — Зачем колдуну убивать Марион? Либо потому, что она помогает победить Робина… Но ведь всё равно особых прорывов у нас нет… Либо она может рассказать что-то, невыгодное колдуну».
Он нетерпеливо обвёл взглядом комнату, пытаясь понять, действительно ли есть риск того, что кто-то подслушивает или даже подсматривает. Каким образом неизвестный чародей мог сделать это? Современные жучки и скрытые камеры? Магический хрустальный шар?
Взгляд Йована упал на кусочек яблока, недоеденного крысами. Внезапная догадка заставила его замереть и задержать дыхание.
«Миссис Мышь!»
«Это точно чёртова крыса! — внутренне закричал он. — Ей даже не нужно обходить заклинание — она и так вечно у нас под боком, слышит и видит всё, что происходит! А ведь я с самого начала подозревал, что зверюга не так проста, как кажется!»
Голос Оуэна застал его врасплох. Нелегко было не выдать волнения — Йован чувствовал, что у него начинает дёргаться веко.
— Можешь встать, я уже закончил, — сообщил мальчик, не поднимая глаз. Он снова выглядел обиженным.
— Прости, — пробормотал Йован, принимая протянутый рисунок. — Я просто не выспался и очень устал, не злись.
На слегка помятом листе была изображена странная картина. Вот он сам, точнее отдалённо похожий на него кривой человечек, сидит на стуле боком к художнику и пялится в стену с улыбкой на всю голову-шарик. Чуть позади него, словно призраки, выстроились люди. Пятно чёрной мазни определённо было Гаем, рядом с ним стояло нечто квадратноголовое с чёлкой до середины груди и слишком ярким губным желобком, напоминающим усики… если бы Шериф увидел, что из него сделали вульгарного Гитлера, то умер бы безо всякого кинжала. В цветном облачке с клюкой Йован узнал вдову, а у её ног сидела рыжая клякса.