Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
От такой мысли Йован расхохотался в голос.
– Энни, Энни, там на крыше привидение! – донёсся снизу детский крик. – Слышишь, оно смеётся!
– Дурак ты, нет никаких привидений. Это человек, – ответил ему голос постарше.
– Ты дура! Раз Шериф с Гаем говорят с дедушкой, то кто, по-твоему, дома?
Йован поднялся и осторожно подобрался к краю крыши. Внизу стояли мальчик и девочка, явно брат и сестра – у них были похожие лица и одинаковые светло-рыжие вьющиеся волосы.
– Эй, привет, – он помахал им рукой, –
Но если бы он им был, то произвёл бы на детей куда меньшее впечатление. Увидев незнакомое лицо, девочка шарахнулась назад, а мальчик спрятался у неё за спиной, крепко вцепившись сзади в руки сестры.
– Вы кто такой? – ахнула Энни.
Йован в двух словах рассказал о своём приключении с нечестным водителем. Дети слушали внимательно, и вскоре с их лиц исчез страх.
– Как хорошо, что вам встретился Гай, – сказала девочка, – а то бы вас убили в лесу.
– И ты туда же! Без него я разве что дошёл бы до деревни на полчаса раньше.
Мальчик поднял с земли небольшой красный мяч, который выронил, испугавшись «привидения».
– Давайте играть, – деловито предложил он. – Мы будем бросать мяч на крышу, а вы обратно нам.
– Оуэн, ему не до игр, – одёрнула брата Энни.
– Вообще-то я как раз хотел сделать перерыв, – порезвиться с детьми казалось Йовану более привлекательным, чем драить крышу. – Сейчас спущусь к вам.
Он побежал по неровной поверхности к двери, ведущей внутрь, пару раз едва не споткнувшись о выступающие плиты.
«Это была бы очень глупая смерть», – подумал он и дал себе обещание чаще смотреть под ноги и не спотыкаться там, где есть риск свалиться и сломать шею. Но Йован смог продержать его меньше минуты – на лестнице что-то подвернулось под ноги, и если бы не перила, он скатился бы вниз. Маленькие коготки грызуна спешно застучали по полу.
– Миссис Мышь, мать вашу!
Крыса презрительно смотрела на него, шевеля длинными усами. В лапках она держала надкушенную золотую монету, одну из того мешочка, что утром принесла женщина.
– Что, блин? – изумился Йован и протянул руку к крысе. – Ну-ка, дайте посмотреть…
Но миссис Мышь схватила монету в зубы и шмыгнула в темноту, сверкнув лысым розовым хвостом.
Едва он вышел на улицу, как Оуэн метко бросил мяч прямо ему в лицо. Но Йован, даже не вздрогнув, перехватил его; эта игрушка была такой маленькой, что её легко можно было поймать одной рукой.
– Такие трюки со мной уже лет десять как не проходят, – ухмыльнулся он, сильным броском отправляя мяч обратно. – Знаете ли вы, что связались с самым лучшим на свете игроком во все дворовые игры?
– Так уж и лучшим? – осклабилась Энни. – Этих игр так много, что невозможно уметь играть во все. Держу пари, что в покере ты меня не переплюнешь.
– Карты не считаются! – наигранно возмутился Йован. – И дети не играют в покер, они гоняют мяч и прыгают через скакалку.
Девочка
– Через скакалку я тоже лучше тебя смогу.
– Но у нас нет карт и скакалки, а есть мяч, – напомнил Оуэн. – Мы играем или как?
И мяч летал из рук в руки, от ног к ногам и за забор соседнего дома, и в окно с удачно прочным стеклом, и в голову пробегавшей мимо собаки, которая с радостным лаем поспешила присоединиться к игре. Йован всеми силами старался оправдать своё звание лучшего игрока (пусть и не во всём мире, а всего лишь в родном дворе), и это у него получалось. Ребята хлопали в ладоши и визжали от восторга, когда он держал мяч на носу, вертел на пальце и проделывал прочие трюки, которым научился в детстве.
Солнце ползло всё выше и выше, время давно перевалило за полдень. Йован запыхался и вспотел так, будто его окунули в реку, а дети носились вокруг, не чувствуя никакой усталости от многочасовой беготни.
– Давайте последний раунд и на этом закончим, – он решил наконец сдаться и отдохнуть.
– Что, старикан, радикулит? – язвительно крикнула Энни. Её лицо было красным, лоб в капельках пота, но девочка казалась полной энергии, а Оуэн и вовсе будто только что вышел из дома после хорошего отдыха.
«Не дети, а лошади, весь день готовы скакать», – подумал Йован, но вслух сказал:
– Я-то хоть до вечера могу играть с вами, но крыша сама себя не уберёт.
– Это точно, – раздался сзади строгий голос.
В двадцати шагах стоял Шериф, скрестив руки на груди и с яростью глядя на него. Из-за надвинутой на глаза шляпы, придающей зловещести, он походил на убийцу из зрелищного боевика. Собака, за минуту до этого восторженно гонявшаяся за мячом, поджала хвост и с виноватым видом уползла в кусты.
– Я дал тебе простейшее дело, – с расстановкой проговорил он, – а ты развлекаешься вместо того, чтобы работать.
– Я как раз собирался…
– Я вижу, как ты собирался, – отрезал Шериф и перевёл взгляд на детей. – А вы двое сейчас должны сидеть с родителями и не высовывать свои маленькие любопытные носы из дома в свете того, что именно на вашу семью пал выбор разбойников.
Энни закатила глаза, а Оуэн схватил лежащую на траве длинную палку и выставил её перед собой наподобие шпаги.
– Я не боюсь Робина Гуда! Пусть только придёт, и я его отделаю вот так! – он принялся размахивать палкой. – И так… И вот так!
– Быстро домой! – рявкнул Шериф, и ребята, хоть и нехотя, но повиновались.
Йован непонимающе смотрел на него – старик выглядел так, будто они только что совершили ужаснейшее преступление, например взяли без спроса машину или разбили его любимую вазу, хотя ни того, ни другого у Шерифа не было.
– Да чего вы так взбесились?
– Чего я взбесился? – он становился всё злее. – Я дал тебе ночлег и еду, а ты не удосужился выполнить даже простейшее поручение!