Кинжал Разума

Блиш Джеймс Бенджамин

Ухура прервала связь, и Кирк резко обернулся к Мак-Кою.

– Объясни.

– Все это не звучит правдиво, Джим, – произнес медик. – Я не думаю, что состояние нашего пациента – результат от собственных действий. Что-то с ним сделали. Правда, доказательств нет, это всего лишь впечатление – но сильное.

– Этого недостаточно, – произнес Кирк, раздражаясь неизвестно почему. – Вы здесь имеете дело не с обычной колонией, Боунс. За последние двадцать лет Адамс сделал так много, чтобы революционизировать, сделать более гуманными тюрьму и лечение преступников, чем все остальное человечество за сорок веков. Я бывал в исправительных

колониях в то время, когда на преступниках стал применяться его метод. Это уже больше не "клетки", они стали чистыми, нормальными госпиталями для больных людей. И я не собираюсь разбрасываться беспочвенными обвинениями против такого человека.

– А кто сказал что-то про обвинения? – холодно возразил Мак-Кой. – Просто надо задать вопросы. Предлог провести расследование. Если что-то не так, Адамс постарается увильнуть. Думаешь, это может повредить?

– Думаю, нет. – Кирк кивнул Ухуре, которая снова включила связь. – Доктор Адамс? К сожалению, меня это смущает. Но один из моих офицеров только что напомнил мне, что согласно четким правилам наших звездолетных реестров, я обязан начать расследование этот дела, с тем чтобы надлежащий рапорт…

– Не надо извиняться, капитан Кирк, – произнес голос Адамса. – Я буду только рад, если вы сможете телепортироваться сюда, к нам, и сами разобраться во всем. Как вы понимаете, здесь у нас не так часто бывают посетители. Да, я был бы весьма вам признателен, если бы вы при проверке ограничились минимальным сопровождением. Мы вынуждены ограничивать наши внешние контакты, насколько это возможно.

– Понятно, мне уже приходилось посещать исправительные колонии раньше. Очень хорошо. Конец связи… Удовлетворены, Мак-Кой?

– Временно, – ответил, ничуть не смущаясь, медик.

– Хорошо. Так или иначе, мы будем держать ван Гелдера здесь, пока я не закончу расследование. Найдите мне кого-нибудь в вашем отделе, кто имел бы опыт в психиатрии и пенологии… – если возможно, пусть это будет один человек.

– Хелен Ноэль, думаю, вполне подойдет. У нее степень магистра, но она уже опубликовала несколько статей по проблемам реабилитации.

– Очень хорошо. Телепортация через час.

Хотя среди офицеров команды "Энтерпрайза" было весьма много женщин, Хелен Ноэль оказалась сюрпризом для Кирка. Он не знал, что эта молодая и почти невероятно хорошенькая девушка – из команды корабля. Первая их встреча случилась еще на рождественской вечеринке в медлаборатории. Тогда у него создалось впечатление, что она – пассажир; похоже, пассажиры-женщины чаще удостаивались беседы с капитаном. Атмосфера праздника позволила Кирку несколько выиграть в ее глазах… А теперь оказалось, что она была – впрочем, уже тогда – пополнением медгруппы корабля. Выражение ее лица, когда они встретились в телепортационной, было сдержанным, но он видел, что ей нравится его смущение.

Тантал представлял собой мрачный, безжизненный, опустошенный мир из-за отвратительно ураганного климата. Атмосфера планеты, в основном, состояла из азота, слегка разбавленного несколькими благородными газами – слишком плохое место, чтобы попытаться удрать. В этом он весьма напоминал другие исправительные колонии. И, как обычно, сама колония находилась под землей, на поверхности же было небольшое строение, где находились телепортационный отсек, лифт и несколько других служебных модулей.

Доктор Тристан Адамс встретил их в своем кабинете. На вид ему было чуть за сорок, на добродушном лице

виднелись старые веснушки; в нем чувствовалась агрессивно-дружественная манера, которая, казалось, обещала твердое рукопожатие, юмор, глоток бренди в нужное время и постоянную сердечность. Он едва ли казался маститым, несмотря на заслуженную им огромную репутацию. Его кабинет напоминал хозяина. Он был несколько неприбран, но не до уровня неряшества, обставлен с комфортом и вкусом любителя примитивных скульптур, – и, в то же время, социальной медицины.

С ним была высокая молодая женщина, хотя и несколько отчужденная, которую он представил как Леду. Кирк заметил в ней что-то странное, но не мог определить, что: наверное, отсутствие непринужденности в жестах и в голосе. Словно предугадав подобную реакцию, доктор Адамс продолжил:

– Леда прибыла сюда для лечения, но сейчас осталась у нас как терапевт. И очень хороший.

– Мне нравится моя работа, – бесцветным голосом произнесла девушка.

Взглядом спросив у Адамса разрешения, Кирк спросил:

– А кем вы были до того, как здесь оказались?

– Я была другой личностью, – ответила Леда. – Злобной, ненавидящей.

– Могу я спросить вас, какое преступление вы совершили?

– Я не знаю, – ответила Леда. – Это не имеет значения. Та личность больше не существует.

– Часть нашего лечения, капитан, заключается в том, чтобы похоронить прошлое, – произнес Адамс. – Если пациент может сжиться со своей памятью, тогда все в порядке. Но если воспоминания невыносимы, зачем их тащить за собой? Достаточно и той ноши, что предстоит нести далее. Что ж, пожалуй, начнем экскурсию?

– Боюсь, у нас не хватит времени на полный обход, – сказал Кирк. – При сложившихся обстоятельствах, я бы хотел ознакомиться с экспериментальным аппаратом, который нанес урон доктору ван Гелдеру. В конце концов, это главный пункт в нашем расследовании.

– Что ж, совершенно верно. Мало кому приятно говорить о своих неудачах, но все же отрицательный результат то же важен. Если вы проследуете со мной…

– Одну минуту, – произнес Кирк, вытаскивая передатчик из кармана брюк. – Мне необходимо связаться с кораблем. Если вы позволите…

Адамс кивнул, и Кирк отошел в сторону, слегка отвернувшись. Через мгновение послышался тихий голос Спока:

– Ван Гелдеру не лучше, но доктор Мак-Кой вытянул еще кое-какую информацию из его памяти. Это, однако, не слишком меняет ситуацию. Он настаивает, что Адамс – зловредный тип, а аппарат опасен. И никаких деталей.

– Хорошо. Я буду связываться с вами через каждые четыре часа. Пока все вроде бы в порядке. Конец связи.

– Готовы, капитан? – дружелюбно спросил Адамс. – Хорошо. Сюда, пожалуйста.

Отсек, в котором ван Гелдер, очевидно, претерпел свое таинственное изменение, для непривычного глаза Кирка выглядел точно так же, как и любой другой медицинский кабинет, пожалуй, более всего напоминая рентгеноскопическую лабораторию. Когда вошли Адамс, Кирк и Хелен, на столе лежал пациент, – похоже, без сознания. Из небольшого, но сложного прибора, свисавшего с потолка, на лбу пациента сфокусировался узкий, монохромный луч, наподобие лазерного. Рядом с дверью, у небольшого пульта, не защищенного экраном, стоял терапевт в униформе. Очевидно, что радиация, какова бы она ни была, не несла в себе опасности даже на таком небольшом расстоянии. Все выглядело совершенно спокойным.