Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10
Шрифт:
Тогда Сева закрыл дверь на крючок.
Крючок был хилый, любое привидение сорвет.
Глаза немного привыкли к темноте. Ее рассеивало лишь окно, за которым были сумерки, не совсем день, но и не совсем ночь. К окну близко подходили елки, так что в комнату попадало не много света.
Сева подошел к окну и посмотрел наружу.
Можно было различить холмистую пустошь.
Почти сразу Сева догадался, что это не просто холмики, а могилы.
Значит, и на самом деле там
На некоторых холмиках стояли каменные плиты, на других они лежали.
За кладбищем начинался лес.
Не то чтобы было страшно, но неприятно. Хуже нет, когда не знаешь, чего тебе бояться, но страх тебя не отпускает.
Густые сумерки позвали из влажной земли туман, он полз между могил, иногда приподнимая голову, белую, бесформенную и безглазую.
Севе показалось, что кто-то идет по кладбищу – похожий на человека, в плаще с капюшоном, серый-серый, чуть темнее тумана, но светлее леса и неба.
Может, это сторож?
А может, привидение?
Вообще-то говоря, в сказочном царстве должны водиться привидения. Только не хочется с ними встречаться.
Привидение медленно подняло голову, и сердце Севы сжалось.
Из треугольной темноты капюшона на Севу смотрели светящиеся зеленые глаза. Яркие лазерные точки. Нет, не лазерные – фосфорные! Или просто колдовские.
Сева отпрянул от окна.
Хорошо еще, что окна на втором этаже.
Сева задвинул занавеску и снял с табурета кувшин с водой. Потом отнес табурет к двери и сунул его ножку в ручку двери.
Если табурет не удержит ночного гостя, то, по крайней мере, упадет с шумом.
Разбудит.
Вот с оружием было куда хуже.
Оружия совсем не было.
Правда, кувшин был эмалированный, с большой ручкой, и можно было им отбиваться.
Хорошо, ставим кувшин у изголовья кровати.
Сева понимал, что с таким оружием воевать с привидениями нет смысла. Лучше сразу сдаться им в плен.
Смешно!
Сдашься – и тебя тут же превратят в какого-нибудь вампирчика или ходячего мертвяшку.
Надо ложиться, но как только ляжешь, то станешь еще беспомощней.
Сева вернулся к окну и осторожно отодвинул уголок занавески.
Кладбище было пусто.
Но это еще ничего не значило.
Может быть, в этот момент привидение поднимается по лестнице?
Сева постоял у двери, прижав к ней ухо.
Полная тишина.
Ничего не дождавшись, Сева решил все же лечь спать – он устал за день, и спать тоже хотелось.
Конечно, он раздеваться не стал, лег поверх одеяла, к счастью, в комнате было не холодно.
Потом подумал, что, может, и на самом деле лучше накрыться с головой, придет привидение и не заметит
Конечно, наивная мысль, но все-таки лучше иметь мысли, чем совсем их не иметь.
И он заснул.
Конечно, он не заметил, как заснул, потому что люди этого никогда не замечают.
Зато заметил, как проснулся.
А проснулся он потому, что ему в глаза светила лампа. Или прожектор.
Одеяло сползло.
Он открыл глаза, зажмурился и сказал:
– Кто там еще?
Прикрыл глаза ладонью и удивился тому, что свет, разбудивший его, – зеленый.
И сразу сердце сжалось от ужаса.
Он вскочил, потянул на себя одеяло.
Оно зацепилось за край кровати.
Привидение в халате с капюшоном, из-под которого светили два зеленых огонька, стояло над ним и манило пальцем.
И хоть в комнате было темно, Сева понял, что пальцы у привидения костлявые, не просто костлявые, а костяные. То есть пальцы скелета. А каждый знает, что если у привидения пальцы костяные, значит, оно само скелет.
И легче от такого открытия не становится.
Если привидение манит тебя к себе, то лучше убраться от него подальше.
Сева начал отползать в угол кровати, но натолкнулся спиной на стену.
Тогда он пополз вдоль стены, но тут что-то зазвенело, покатилось, и глухой, хриплый голос произнес:
– Отдай мои зубы, Всеволод!
Несмотря на почти полную темень, Сева уловил в ногах кровати силуэт – страшно даже представить, но куда хуже увидеть, – черный силуэт крокодила.
Известный древнегреческий философ Архимед как-то принялся кричать:
– Дайте мне рычаг, дайте мне рычаг, и я весь мир переверну!
Рычага ему не дали, а потом римский солдат, которому надоели эти крики, зарезал Архимеда.
Сева, хотя ему некогда было рассуждать как Архимеду, оказался в схожем положении.
Любое оружие ему бы сгодилось.
Это не значит, что он был очень смелым, – нам это известно. Но когда волк загоняет кролика в угол, кролик берет «калашников» и расстреливает волка в упор.
И, как отчаявшийся кролик, Сева изогнулся – сам не понял как – и схватил ту штуку, что мешала ему вытянуть ноги, – это была челюсть крокодила.
– Оттттай! – шамкал крокодил и толкал пятки Севы жесткими, но беззубыми губами.
Сева соскочил с кровати.
В руке у него была челюсть крокодила длиной с руку Севы, а может, и подлиннее, зубы в ней были длинными, острыми, чуть загнутыми, но, к сожалению, держались слабо – видно, крокодил был стареньким.
Поэтому, когда Сева стал отбиваться от привидения челюстью, зубы из нее выскакивали и прыгали по полу, как белые кузнечики.