Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10
Шрифт:
— Вы погнались за кладом, за серебром, которое вам и не нужно, — продолжал журчать голос миссионера. — Корысть привела вас к несчастью. А что, если бы этот пистолет ранил кого-нибудь из вас?
— Мы не для себя, — сказал Игорь.
— Допустим, — ответил с готовностью отец Франциск. — И все-таки представьте себе, что, если бы я не заметил вашего джипа на дороге, не проявил закономерной осторожности, приближаясь к пагоде, не стал бы случайным свидетелем всей печальной сцены, я мог бы войти сюда спокойно, как
Ко Ко остановился.
Мистер Роджерс, прихрамывая, спустился с обрыва. В руке он нес моток веревки.
— Замечательная, крепкая веревка! — сказал отец Франциск. — Не иначе как вы покупали ее у индийского купца на Восемнадцатой улице. Лучшая веревка во всей Бирме. А ну-ка, быстренько и крепко свяжите этих детей. Я боюсь, как бы они не натворили новых глупостей. Первым вот этого, бирманца. Он постарше и позлее.
Ко Ко отбивался от мистера Роджерса, кусался, царапался, и тот никак не мог ухватить его.
— Не дамся, гад! — ругался он по-английски и по-бирмански. — Не получится. Лучше убей меня!
— Ну-ну, — сказал отец Франциск, подходя поближе, — спокойнее, юноша.
Игорь не выдержал. Он вскочил на ноги и бросился на помощь Ко Ко. Но опоздал. Отец Франциск, видимо, все предусмотрел. Он поднял обутую в солдатский ботинок большую толстую ногу и ловко подставил ее на пути Игоря. Игорь налетел на подошву ботинка и, потеряв дыхание, свалился на землю. Он хватал воздух широко открытым ртом, а воздух никак не хотел входить в легкие, и казалось, что Игорь так и умрет, не вздохнув.
И он, корчась на земле, не заметил, как отец Франциск с размаху ударил Ко Ко по голове рукояткой пистолета, как закричала Бригитта, как Ко Ко сразу осел и перестал бороться.
Когда Игорь наконец отдышался, Ко Ко был уже связан и лежал неподвижно на траве.
— Теперь этого бойца, — сказал отец Франциск. — Кто он такой? Знакомое лицо.
— Русский, — сказал Роджерс, наклоняясь над Игорем и поворачивая его на бок, чтобы удобнее протянуть под ним веревку. — У него и был тот меч, о котором я говорил. Вы его видели в Дели.
— Припоминаю. Тоже сердитый молодой человек, — сказал отец Франциск. — Вяжите его потуже. Русские умеют вылезать из веревок. Я знал одного русского, и он мне не нравился. Но это длинная история, как-нибудь на досуге я ее вам расскажу.
Отец Франциск пригладил свободной рукой редкие
— Становится жарко. Следует поторопиться. Наверно, этих детей уже хватились и, может, даже догадались, куда они могли деться. Кстати, мальчик, — спросил он у Игоря, — ты кому-нибудь сказал, что вы здесь?
Игорь отвернулся от него и ничего не ответил.
— Ну, мальчик, не упрямься. Скажи мне.
Игорь прикусил губу и закрыл глаза. «Если будет бить, — подумал он, — я кричать не буду».
— Не бойся, — сказал отец Франциск. — Мы тогда спросим у девочки. Вы ее знаете, Роджерс?
— Нет, первый раз вижу.
— Это плохо. Всегда надо знать своих соперников, даже несовершеннолетних. Как тебя зовут, беби?
— Бригитта, — сказала она.
— Вот и хорошо, познакомились. А меня зовут Франсуа Пежо.
«Врет», — подумал Игорь.
— Скажи, девочка, — спросил лже-Пежо, — вы кому-нибудь говорили, что уезжаете, и говорили куда?
— Не скажу, — ответила Бригитта.
— Все ясно, — сказал тогда отец Франциск, — они сказали. А то чего бы им молчать и изображать из себя героев Сопротивления? Поторапливайтесь… С девочкой покончили? Давайте последний кусок… Скорее, скорее! Нельзя терять ни минуты.
— Меня тоже, — раздался вдруг тоненький голос.
— Это еще что такое? — спросил отец Франциск. — Ты хочешь остаться со своими друзьями?
— Джонни, — сказал сердито Роджерс, — ты будешь помогать мне.
— Не буду, — сказал Джонни. — Никогда не буду помогать тебе…
— Ты меня не любишь?
— Я люблю тебя, папочка, — со слезами сказал Джонни. — Я должен тебя любить, но я не буду помогать тебе, а буду помогать мистеру Игорю… Ой, не бей меня!
— В самом деле, ребенок прав, — сказал отец Франциск. — Он выбрал позицию в классовой борьбе. Даже у кроликов бывают минуты отчаяния, и тогда они становятся смелыми. Свяжите его тоже, а бить не надо. Не надо, вы этим ничего не добьетесь, я знаю детей, а отцы своих детей обычно знают меньше всех. Впрочем, его я сам свяжу. Вы можете слишком сильно затянуть веревку.
— Так оставим его, пусть сидит, — сказал вдруг тихим голосом Роджерс.
— Не будьте тряпкой, мой друг. Джонни при первой возможности освободит своих друзей.
— Не посмеет.
— Посмею! — крикнул Джонни. — Посмею! Я тебя не боюсь. Совсем не боюсь! Мистер Игорь тебя тоже не боится, он не мистер, он камрад Игорь.
Отец Франциск быстро обмотал остатком веревки плачущего Джонни, говоря при этом:
— Роджерс, не теряйте времени даром. Наполняйте сундук. В любой момент могут появиться бирманцы, и тогда нам крышка.
Роджерс ползал по земле и быстро подбирал монеты.
— Все до единой собирать не имеет смысла. Кстати, скажите мне такую вещь: это все, что вы нашли?