Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.11

Булычев Кир

Но собаку провели в комнату к Северовым, чтобы нюхать Светланины вещи. Старик сидел и ждал, когда вернется Ольга Герасимовна, и даже достал из шкафа праздничные чашки, чтобы потом напиться чаю в семейном кругу. Он торопил время, чтобы скорее нашлась эта девочка, потому что понимал, что, пока длится эта неизвестность, ему трудно вернуть Ольгу Герасимовну к личным разговорам.

Когда Ольга Герасимовна заглянула все-таки в комнату, было почти совсем темно и старик зажег верхний свет.

– Сейчас заводские выходят, – сказала

она. – Только трудность, что суббота, от дома к дому пришлось ходить.

– Как ее угораздило? – спросил скучным голосом старик, понимая, что сейчас в жизни Ольги Герасимовны он занимает не главное место.

– Они на холм ходили, на городище. Это преступление, что только одна воспитательница с ними. Совсем девчонка. Не догадаться пересчитать детей, когда домой пошли! И спохватились уже в городе, когда к садику вернулись.

– Надо было в кустарниках поискать, – сказал старик.

– Конечно, искали. Сначала сама воспитательница там бегала – еще больше времени потеряла. Потом Северов. Но вы же знаете…

Старик знал, что кустарник, начинающийся за городищем, переходит постепенно в лес, пересеченный оврагами и уходящий километров на двадцать.

– Вообще-то нестрашно, – сказал он. – Только холодно.

– Вот именно, – сказала Ольга Герасимовна. – Сейчас минус четыре, а ночью до минус десяти обещают…

И вдруг она заплакала. И это было неожиданно и странно для старика, который никак не связывал ни себя, ни Ольгу Герасимовну с пропавшей девочкой.

Ольга Герасимовна вытирала платком нос вместо того, чтобы вытирать глаза, и старику захотелось улыбнуться. Но он не улыбнулся, потому что была грустная ситуация и девочка могла замерзнуть. И старик подумал, что у Северовых еще будут другие дети, а вот у него никогда уже не будет детей. Но вслух об этом не сказал, чтобы не показаться бессердечным.

– Найдут, – сказал он, – обязательно найдут. Ведь не тайга.

– Темнеет уже, – ответила Ольга Герасимовна.

– Собака след возьмет.

– Милиционер сказал, что сомневается – ветер сильный, поземка. Но они постараются.

– Ольга Герасимовна, – заглянула в дверь незнакомая женщина, – у вас валидола нету?

Она вела себя так, словно Ольга Герасимовна жила в этой комнате. Старик не обиделся. Он подошел к шкафу, достал валидол.

– Я им сказала, что здесь буду, – оправдываясь, объяснила Ольга Герасимовна.

– Ничего, – ответил старик.

– Жалко, что ваша машинка только металлы ищет, – сказала Ольга Герасимовна. – Вот было бы чудо, если бы девочку вы нашли.

– Да, – согласился старик. – Только металлы.

– Ну я пошла, – сказала Ольга Герасимовна. – Может, я там нужна.

«Вот неудачно-то, – думал старик. – Она может про аппарат рассказать. Будет там стоять какой-нибудь милиционер или кто-то из начальства. А она скажет: «Вот у старика есть аппарат. Вроде миноискателя. От сына остался. Может найти любой металл». И тут милиционер припомнит

заявление из музея или заявление сторожа. Девочку искать долго, найти и отнять аппарат – дело двух минут».

Старик достал аппарат из кармана, постоял, прислушиваясь к звукам из коридора. Пока они не имели отношения к нему. Куда спрятать аппарат? Он постарался поставить себя на место милиционера, который будет обыскивать его комнату. Куда он не посмотрит? Старик потратил следующие пятнадцать минут, перепрятывая машинку. Он устал, взмок, ему казалось, что вот-вот войдут и спросят: «Это вы используете не по назначению государственное изобретение?»

11

– Нет, я не могу больше, – сказала Ольга Герасимовна, снова входя в комнату, опускаясь на стул и не замечая настороженного и измученного лица старика, который только что сунул аппарат в ящик с грязным бельем. – Ну придумайте же что-нибудь! У вас есть опыт.

– А какие новости? – заставил себя спросить обычным голосом старик. – Не нашли еще?

– Я не думала, что вы такой черствый, – ответила Ольга Герасимовна.

Глаза Ольги Герасимовны распухли, волосы растрепались, и она казалась куда старше и грузней, чем днем. И старику было жалко, что она так расстраивается, и эта жалость непонятным образом распространилась на девочку. Старик был не лишен воображения, и он представил вдруг, как страшно и холодно в лесу, как жгут лицо снежинки и как немилосерден ледяной ветер.

– Вы бы шли домой, – сказал старик. – Я вас провожу, если желаете.

– Как домой? – удивилась Ольга Герасимовна. – Я в лес пойду.

– Куда?

– Лиду все равно дома не удержишь. Она туда рвется. И грех ее удерживать.

Старик удивился. За несколько лет, что он жил в этом доме, он не запомнил имя соседки. Была она для него Северовой, женой Северова.

– Там холодно, – сказал старик. – И темно. Еще сами заблудитесь.

– Ничего со мной не случится. – Ольга Герасимовна задумалась и сказала потом: – Честное слово, если бы можно было поменяться с девочкой местами, не задумываясь осталась бы вместо нее в лесу.

– Чепуха какая-то, мистика, – сказал старик.

– У вас какая-нибудь фуфайка найдется? Я завтра верну.

– Ну конечно, конечно. – Старик достал свитер сына, почти новый, и положил на стол перед Ольгой Герасимовной.

– Спасибо, – сказала она.

– Я бы рад помочь, – сказал старик. – Всеми силами…

– Куда уж вам, – сказала Ольга Герасимовна, не желая обидеть старика. – Холодно, темно в лесу. Вот если бы вам аппаратик использовать… Я, знаете, спросила у Лиды…

У старика оборвалось сердце.

– Я спросила у Лиды, может, на девочке были какие-нибудь металлические части. То есть пуговицы или сережки. Но от нее разве добьешься толку?

– Даже если и были, – сказал старик быстро, – мы не знаем, из какого металла…