Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.12
Шрифт:
И пришелец повернулся, чтобы уйти.
И в этот момент раздались громкие крики и топот многих тысяч ног. Удалов понял – народ поднялся на борьбу, хоть и поздно, но бежит сопротивляться.
– Не надо, граждане! – закричал Удалов, оборачиваясь к толпе сограждан. – Они улетают! Мы победили!
Но тут случилось непредвиденное. Ревущие толпы гуслярцев отрезали пришельцев от корабля. Девушки размахивали плакатами: «Обесчести меня, пришелец!» и еще «Я готова, я все отдам!» Пенсионеры кричали: «Унизьте нас пенсией,
– Спон-сора! Спон-сора! Спон-сора!
Люди начали хватать пришельцев и кидать в воздух. Некоторые качали и Удалова с криками:
– Спасибо, что ты нашел нам спонсоров!
Удалов взлетел в небо рядом с главным пришельцем.
– Странные люди! – крикнул пришелец.
– И я не ожидал! – согласился Удалов.
Когда их снова подкинули, Удалов крикнул:
– Мне обидно!
– Почему?
– Мы, русские, очень свободолюбивый народ.
– Я и вижу! – крикнул в ответ пришелец, но тут их с Удаловым уронили на землю и забыли, потому что в корабле открылся товарный люк и землян начали унижать жалкими подачками ширпотреба.
– А я не возьму! – сказал Удалов, поднимаясь с травы. – Умру с голода, босой и голый, но не продам свободу.
– Это ты брось, – рассердился пришелец. – Ты теперь порабощенный. Забудь о воле.
И Удалов, последний свободный человек в Гусляре, глотая слезы, сдался и унизил себя банкой черной икры.
ОТВЕТНОЕ ЧУВСТВО
Мише Стендалю было стыдно таиться под окнами Алены Вишняк, но он ничего не мог с собой поделать. Уже взошла луна и беззвучно кралась над Великим Гусляром, ныряя в полупрозрачные облака, отбрасывая их назад, словно шлейф, и представая перед миром в серебряной наготе. Перекликались собаки. Рядом, по другую сторону забора, мерно дышала Антарктида, злобная сука, принадлежащая Алениной тетке. Антарктида не лаяла. Она пыталась просунуть морду в штакетник и откусить Мише руку.
Окно отбрасывало на кусты тревожный оранжевый свет. Причиной тому был абажур, висевший низко над столом. Тетка сидела спиной к окну и пила чай. Алена читала. Когда она переворачивала страницу, то поправляла упавшую на лоб прядь волос, и Миша любовался движением руки и цветом пряди. Один раз Алена задумчиво обернулась к окну, и Мише показалось, что глаза их встретились. Он сразу ослаб и ухватился за забор. Но успел отдернуть руку – Антарктида лишь щелкнула зубами.
Тетка зашевелила головой. Видно, сказала что-то Алене. Алена провела ладонью по книге, чтобы не закрылась, поднялась и пошла к двери. Миша отступил на шаг. Хлопнула дверь, Алена вышла на крыльцо и звякнула ручкой ведра. Антарктида взвыла и в три прыжка очутилась у крыльца. В собачьем подвывании Миша
– Пойдешь со мной до колонки?
Глядя на силуэт Алены, Миша связывал себя с ней крепкими нитями горячего чувства. Он понял даже, что в настроении его наступил настолько критический момент, что он готов подойти и объясниться. Мешала злая собака, от которой трудно избавиться.
И пока Миша размышлял таким образом, Алена подошла к калитке, отодвинула щеколду, и тень ее обозначилась в прямоугольнике оранжевого света. Антарктида, не дожидаясь, пока калитка растворится, выскочила на улицу, в прыжок достигла Стендаля и, схватив за рукав, подтащила к Алене. Собака урчала сквозь тесно сдвинутые зубы. Миша сопротивлялся. Алена сказала, рассмотрев, кого привела Антарктида:
– Это вы, Миша? Я чуть было не испугалась. Что вы делаете здесь в такое позднее время?
Миша счел неудобным открыто бороться с собакой. Он ответил, подергивая рукой так, чтобы не разорвать пиджак:
– Я проходил мимо.
Собака заурчала громче, обличая Мишу во лжи.
– Куда же вы ходили? – спросила Алена.
– Тут, в соседний дом. Я просто гулял.
– Отпусти его, Анка, – сказала Алена собаке. – Он просто гулял.
Алена пошла к колонке. Собака не отпускала Мишу, а повела за хозяйкой. Тогда Миша решил продолжить разговор.
– Я хотел вас увидеть, – признался он. – Я остановился под вашими окнами.
– Вы же ведете себя неприлично, – заявила Алена. – Вы и вчера днем меня смущали своими взглядами.
– Извините. Я не нарочно. Я не мог глаз отвести.
– Я не давала вам никакого повода, – сказала Алена. Она повесила ведро на крюк колонки и принялась качать воду.
– Разрешите, я помогу вам, – предложил Миша, забыв про собаку.
– Как хотите.
Алена выпрямилась, уступая Мише место. Миша качал воду, а собака мешала ему, повисая на руке, так что приходилось качать и воду, и собаку. Алена смотрела на луну.
– Вы хотели бы попасть туда? – спросила она.
– Скажите, пожалуйста, собаке, чтобы она меня отпустила.
– Ой, как смешно, – сказала Алена. – Анка, сколько раз тебе надо повторять одно и то же? Видите, она меня не слушается. Придется мне закончить за вас.
– Ведро уже давно полное. Я качаю, чтобы вы не уходили домой.
– Чудак, – сказала Алена. – Спокойной ночи. И, пожалуйста, ко мне не приставайте. Если тетя узнает, она добьется, чтобы вас сняли с работы.
– Пустяки. Я думаю не об этом.
Они шли обратно к калитке. В одной руке Миша нес ведро, на другой висела собака.
– Еще раз спокойной ночи, – сказала Алена. – И запомните, что хоть Анка и дворняга, у нее мертвая хватка. В следующий раз она может схватить вас за горло.
– Мне грустно без вас, – ответил Стендаль.