Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.16
Шрифт:
— Что там еще приключилось? Опять налет полиции?
— Нет, папа, — сказала Ма Ми. — Но мы задержали очень интересную туристку.
— Туристку? Утопить!
— Подожди, папа, умей дослушивать до конца! — возразила Ма Ми. — Эту девочку мы встретили в Урумчи. В том городе, куда мы летали за профессором.
— Это интересно. Тем более скорее топите ее!
— Папа, ты не понимаешь. Вчера она еще была в пустыне и следила там за нами, а сегодня мы ее ловим у самого входа в пещеру. Как это тебе
— Значит, ты считаешь, что ее не надо сразу топить?
— Я считаю, — сказала Ма Ми, — что нас выследили и нам следует готовиться к эвакуации.
— Только не это! — раздался крик из боковой двери.
Алиса увидела, что там стоит мадам Торнсенсен, «мама» Ма Ми, но в мужском костюме и белом фартуке. На голове у «мадам» возвышался белый поварской колпак. Конечно же, это повар Исмаил, о котором рассказал несчастный Танин!
— У меня половина обеда для его превосходительства стоит на плите, холодильник полон, я мусс не успел взбить, шербет не тронут! Никакой эвакуации! Я требую, чтобы вы защищали нашу твердыню до последней капли крови! — закричал повар.
— Вот именно, — сказал маленький генерал. — А какой у нас сегодня мусс?
— Кокос с мангустином, — ответил Исмаил тем сладким голосом, какой бывает у толстяков.
— Никакой эвакуации! — подтвердил генерал. — Всех свидетелей казнить, пленных не брать, генератор включить на полную мощность.
— Мы не можем включить его на полную мощность, отец, — сказала Ма Ми. — Профессор Лу Фу отказывается нам помогать.
— Профессора пытать, пока не сдастся!
— Папа, я не думаю, что ты прав.
— Не мешай мне нормально питаться! Ты же знаешь, что до конца обеда меня нельзя беспокоить.
И он пояснил, обращаясь к Алисе:
— Я по натуре — гурман. Для чего я зарабатываю деньги? Только для того, чтобы хорошо кушать. Детство мое прошло в бедном квартале, я не всегда ложился спать сытым. И я поклялся себе, что когда стану взрослым, то никогда не буду голодать. И я сдержал свою клятву!
— Чего же вы такой маленький? — не удержалась от вопроса Алиса.
— Это мое счастье! Мой организм с такой скоростью перерабатывает пищу, что я всегда остаюсь стройным и красивым. Я могу есть круглые сутки, но это не отражается на моей подвижности.
Генерал вскочил со стула, выбежал на свободное пространство перед столом и начал плясать, изгибая руки и подбрасывая согнутые в коленях ноги.
— Значит, эвакуация откладывается? — спросила Ма Ми, с отвращением глядя на пляску своего папы.
— Эвакуации не будет. Они никогда не найдут входа в нашу пещеру.
— Но комиссар Милодар не успокоится, пока не отыщет Алису и профессора.
Генерал прекратил танцевать и, склонив голову набок, быстро и четко произнес:
— Значит, ты делаешь так: берешь такси,
— Разбилось вместе с таксистом.
— Туда же положишь труп этой… Алисы. Произошло неожиданное крушение. Никто не спасся. А теперь идите, идите, вы мешаете мне насладиться десертом.
Алиса понимала, что маленький генерал кривляется, разыгрывает спектакль, правда, непонятно было, кого он считает зрителями.
— Пойдем, — сказала Ма Ми, уводя Алису прочь из столовой. Они остановились в коридоре. Поблизости стояли норвежец Ларсен и два солдата.
— Вот видишь, — вздохнула Ма Ми, — с кем мне приходится работать. У них, у старшего поколения, только один приказ: «Уничтожить». А если ты — надежда своей семьи, если тебе еще жить да жить… Почему я должна тебя убивать?
Ма Ми смахнула слезу. Она говорила так искренне, что Алисе хотелось ей поверить. И в самом деле — нелегко быть дочерью такого закоренелого преступника и палача…
— Ты не представляешь, — сказала Ма Ми, — как мне хочется быть самой обыкновенной девушкой, мне хочется учиться, гулять с молодыми людьми, собирать цветы. Я очень способная к наукам, особенно к медицине. Я мечтаю ухаживать за больными детьми, а меня заставляют заманивать в ловушку старых ученых.
— Вы убили Танина? — спросила Алиса.
Ма Ми понизила голос до шепота:
— Боюсь, что я не смогу помочь тебе и профессору. Поверь мне, что я готова плакать!
Алиса буквально разрывалась между желанием поверить этой девушке и недоверием к ней. Ма Ми потащила Алису к себе в комнату, устланную мягкими звериными шкурами, оставила стражей и норвежца в коридоре и закрыла дверь, чтобы спокойно поговорить.
— Я совершила в жизни много плохих поступков, — сказала Ма Ми, — но я росла без мамы, которую по приказу дедушки затоптал слон, а папу я боюсь. Он может быть жестоким и со мной. Поэтому мне приходится ему помогать. У нас в горах с этим строго. Ну как я могу отказать моему папе в помощи? Ведь я училась в колледже и кое-что знаю, тогда как папа и мои горные родственники совершенно необразованные. Поэтому, когда операция требует расчета и хороших манер, папа всегда посылает меня. Я с десяти лет участвую в его делах. О, как мне все это надоело!
Ма Ми сидела, скрестив ноги, на куче шкур. Она достала фляжку и спросила Алису:
— Виски будешь? У меня и джин есть.
— Нет, спасибо, — ответила Алиса. — Я не пью.
— Зря теряешь время, — усмехнулась Ма Ми. — Жизнь коротка, и нас обязательно убьют.
— Но ведь у твоего отца много денег.
— Еще бы, иначе его давно бы убили конкуренты или полицейские. Всем приходится платить. Но вчера мне наконец удалось уговорить папу улететь с Земли.